Русский город Севастополь. Книга третья. Сергей Анатольевич Шаповалов

ему голову. Павел поднял кокоры, взвалил на плечо и двинулся дальше.

      Штабс-капитан Тидебель командовал сапёрами, которые под жестоким огнём восстанавливали траверз. Два орудия перекосило на разбитых станках. Одно было засыпано.

      – Вот, вы не во время, Кречен! – посетовал капитан. – На нас все силы ада обрушились. У меня уже треть состава перебило.

      Как будто в подтверждение его слов, в люнет влетело ядро и разбросало рабочих.

      – Французы за ночь траншеей подошли на сорок саженей к ложементам, – объяснял капитан. Он сорвал голос. Павел едва его мог расслышать. Кругом рвались снаряды и грохотали ружья. – Скорее всего, этой ночью попробуют атаковать.

      – Сегодня же вылазка, – сказал Павел.

      – Я знаю. Будем первыми нападать. Надо разрушить их траншею. Вы, Кречен, уходите отсюда. Ненароком подстрелят. А вечером – милости прошу!

      Павел выбрался с люнета и тут же пошёл искать Тотлебена, проситься на вылазку.

      ***

      Тотлебен с Хрулёвым появились на Малаховом кургане после заката. Туда же подходили батальоны Днепровского, Углицкого и Волынского полков.

      – Еле втолковал генералу Остен-Сакену необходимость вылазки, – злился Тотлебен. – Говорю, что мы вскоре потеряем ложементы, а за ними и люнет, а он всё твердит, мол, надо главнокомандующего дождаться.

      – И как он вас отпустил?

      – Я взял всю ответственность на себя, – объявил Тотлебен.

      – Постараюсь вас не подвести, – пообещал Хрулёв и осторожно произнес: – Между нами говоря, мне иногда кажется, что наше командование уже строит планы о сдаче Севастополя.

      Тотлебен нехотя произнес:

      – И мне иногда такие мысли приходят.

      – Посмотрите, какая луна, – недовольно сказал Хрулёв. – Придётся ждать, пока она скроется.

      Прибыл посыльный с третьего бастиона от контр-адмирала Панфилова. Доложил, что готов отряд для отвлекающего удара на Зелёную горку.

      Ожидание длилось долго. Солдаты переговаривались в полголоса, курили. Подошли матросы из флотского экипажа с абордажными тесаками и пиками. Вид у них был грозный, как у разбойников.

      – Эдак вы всех хранцузов распугаете, – шутили солдаты.

      – Не боись, москва, оставим вам немного, – отвечали матросы.

      С экипажем пришёл корабельный священник. Принялся благословлять воинов.

      – Это ваш? – спрашивали солдаты.

      – Наш, – с гордостью отвечали матросы. – Аник.

      – Что за Аник?

      – Иоаникий Савинов, москва. Не знаешь разве такого?

      – Не. Он что, с нами пойдёт в бой?

      – А то как? На корабле поп всегда с нами. И сейчас нас не бросит.

      Наконец луна сползла за горизонт, и колонны двинулись на вылазку, соблюдая строжайшую тишину. Килен-балку прошли быстро. Везде стояли секреты пластунов и указывали, куда идти. Павел с рабочими замыкал колонну. Вдруг впереди все озарилось от ружейных выстрелов. Французы открыли плотный огонь. Но вскоре стрельбу заглушило громкое «Уррра!». Лязг штыков.

      – Кречен, вы? Сюда, скорее! – позвал его капитан Тидебель.

      Сапёры