Деформация вертикали. От «анонимных империй» до антилобби. Досым Сатпаев

на вопрос: «Насколько для Вас важно знать о принадлежности к тому или иному роду?», 24,9% опрошенных респондентов заявили о том, что интересуются принадлежностью к своему роду, воспринимая это как собственное мироощущение, а 21,2% считает это частью истории собственной семьи. В совокупности, почти 46,1% опрошенных людей рассматривают свою родоплеменную принадлежность как важную часть собственной идентичности.

      147

      С другой стороны, «не стоит забывать, что ни один из жузов не является достаточно консолидированным и среди казахов широко распространено не только межжузовое, но и внутрижузовое соперничество»148. В принципе, этот тезис объясняет, почему, например, использование термина «группа южан» в структурах государственной власти является не совсем точной, так как эта группа не является монолитной, ибо состоит из представителей разных южных регионов, между которыми существует своя конкуренция. Не является секретом Полишинеля и тот факт, что в каждом регионе есть свой и не один аналог местного «Дона Вито Корлеоне» с большими деньгами и влиятельными связями в Астане.

      Именно поэтому вряд ли можно говорить о четко структурированном и оформленном родоплеменном или жузовом лоббизме в коридорах власти. Как и в случае с «олигархическим плюрализмом», сила одной группы часто нейтрализуется активностью другой, в рамках созданной президентом системы сдержек и противовесов внутри элиты. Это объясняет, почему в тех же центральных государственных структурах республики присутствуют представители всех жузов, родов и регионов страны с целью поддержания модели регионального паритета. При этом некоторые эксперты считают, что «…корпоративность титульного этноса, в отличие от корпоративности в западных системах, основана на кровнородственных («бiр ата баласы», родственники жены, снохи, зятя), региональных, земляческих, экономических интересах, нежели родоплеменных. Кроме того, мотивационным блоком для формирования групп интересов также выступают совместное прошлое (обучение, прежнее место работы, досуг и т.д.), а не мифологическое родство»149.

      Более того, в условиях сверхпрезидентской системы, которая была создана в Казахстане с 1995 года, жузовый и родоплеменной фактор скорее рассматривался не только как инструмент сталкивания лбами разных представителей элиты, но и как риск потенциальной дестабилизации. Все упиралось в конфликт разных форм политической лояльности. В условиях наличия надсистемного игрока, каковым себя позиционировал первый президент, эта лояльность должна была быть направлена не по отношению к какой-либо группе (партия, жуз или род) и не в сторону конкретной идеологической ориентации, а только по направлению к главе государства. Своего рода лояльность через персонификацию. При таких условиях любая чрезмерная лояльность к родоплеменной группе внутри государственного аппарата рассматривалась как нежелательная конкуренция для персональной лояльности.

      Образно

147

       Институт мировой экономики и политики при Фонде первого президента РК – лидера нации. Отчет по итогам проведения социологического исследования по теме: «Ценностные и социально-политические установки казахов в Казахстане». Алматы, 2016 г. – 50 с. (С.140).

148

       Там же.

149

       Умбеталиева Т. «Трайбализм в Казахстане. Родоплеменная дифференциация – основа политической системы». 03.01.2003. http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1041591120