Казанова из глубинки. Михаил Александрович Каюрин

которого работали фрезеровщики.

      «Чего я им вдруг понадобился? – подумал Юрка. – Вроде журить меня не за что».

      Через десять минут, убедившись, что поверхность вала готова по всем параметрам, он выключил станок и направился в конторку.

      – А-а, Юра, – обрадовалась табельщица тётя Валя, когда он появился в дверях тесной конторки. – Присаживайся, подпись твоя требуется.

      – Чего случилось-то, тёть Валь? – насторожённо спросил Юрка.

      – Ничего особенного, повестку я должна тебе вручить под роспись.

      – В армию? – радостно сорвалось у Юрки.

      – В её родимую, – пожилая табельщица нацепила очки, взяла тоненькую стопочку повесток из военкомата, стала перебирать их, отыскивая взглядом его фамилию.

      – Вот, твоя. Громов. Распишись.

      Юрка взял ручку, расписался. Сердце забилось учащённо.

      – А кого ещё призывают, тёть Валь? – поинтересовался он.

      Табельщица перечислила ещё несколько фамилий.

      – Спасибо, тёть Валь! – поблагодарил Юрка табельщицу и выпорхнул из конторки.

      День тянулся очень медленно. Юрка закончил изготовление вала, ещё раз выполнил контрольные замеры, и только после этого снял его со станка кран-балкой, погрузил на тележку.

      Словно из-под земли, появилась Галка.

      – Сдаёшь? – спросила она.

      – Сдаю, принимай.

      Галка извлекла из кармана штангенциркуль, присела у тележки на корточки, принялась делать контрольные измерения. Её юбка натянулась на бёдрах и поднялась на четверть выше колен, обнажив красивые ноги.

      Юрка смотрел на них и чувствовал, как кровь приливает к лицу. В памяти всплыло лицо Мессалины. Он тут же отвернулся, чтобы не выдать своего смущения.

      – Молодец, не запорол ни одного размера, – одобрила работу Галка, выпрямляясь. – Можешь отвозить на склад.

      – Угу, – буркнул Юрка.

      – Ты со всеми так разговариваешь? – неожиданно спросила Галка.

      – Как? – вырвалось у Юрки. Он повернулся к женщине и тут же встретился с её призывно горящими зелёными глазами.

      – Недоброжелательно.

      – Тебе показалось.

      – Вовсе нет. Уже год мы вместе работаем, но я ни разу не слышала от тебя добрых слов. Всё только бур-бур, да бур-бур, будто я баба-яга какая-то.

      – Ты сейчас к чему клонишь? – Юрка в упор посмотрел на Галку. – Чего добиваешься?

      – Ничего не добиваюсь, – спокойно ответила Галка. – Просто ты хороший парень и нравишься мне, мы могли бы дружить, а не собачиться.

      – У тебя, кроме меня, дружильщиков пруд пруди, я уже лишний, – дерзко высказался Юрка.

      – Наслушался небылиц обо мне и поверил? – улыбнулась Галка. – Теперь понятно, почему ты избегаешь меня и грубишь всякий раз.

      Юрке стало стыдно за свои слова, и он смягчился:

      – Поздно уже дружбу заводить, в армию меня забирают.

      – Дружить никогда не поздно, Юрочка. Когда твоя отправка?

      – Двадцать седьмого.

      – У-у, целых две недели