Деда. Поразительная

её побольше гулять и оставаться с ребятами. Не дожидаясь окончания школы, Натка сходила в мединститут и разузнала про вступительные экзамены.

      – Ба, я не трус, но я боюсь, там совсем не как в школе.

      Оглянулась на деда, который готовился сказать свою коронную фразу. Все втроём засмеялись. Пришёл дед Харитон. Не снимая чистых валенок, обметённых веником у порога, прошёл к печке и уселся на табуретку.

      – Зима…

      Натка улыбнулась, она наперёд знала все слова, которые будет говорить дед Харитон.

      – Пробирает морозец. Угля-то хватит?

      Запела дверца поддувала, куда улетучивается дым от папиросы, превращаясь в ничто. Беломорное облако, влекомое печной тягой, исчезает в поддувале. Даже запаха не остаётся. Дед никогда не курил, но к вредной привычке Харитона относится снисходительно. Покурив, поговорив сам с собой, гость уходит.

      – Наташа, давай проверим наш капитал, – шутит дед.

      Раз в две недели, иногда реже, Мартя просит Натку достать из комода заветную шкатулку с гребнем. Это стало у них своего рода ритуалом. Коробочка из-под мармелада очень красивая, аппетитная. Вот бы Натке такую в первом классе, когда они с Ниной фантики от конфет собирали. Натка помнит каждую свою обёртку – тоненькие простые, хрустящие из фольги, плотные от дорогих конфет, которых девчонки даже не пробовали. Фантики обменивались, выпрашивались, находились, разглаживались и хранились в красивых коробочках. Из этих коробок вкусно пахло бывшими конфетами. Куда делось необъятное количество собранных обёрток, Наташа уже не помнит. В мармеладной шкатулке, появившейся в прошлый Новый год, – золотой гребень.

      – Донюшка, обещай, что ты будешь его беречь. Расстанешься с ним только тогда, когда это действительно будет необходимо.

      – Деда, не собираюсь я расставаться с ним. Как можно продать такую красоту?

      У Натки даже мысли не появлялось носить эту штуковину, только если у зеркала покрасоваться. Однажды, очень давно, не сдержалась и показала Свете. Теперь гребень рассматривается и примеряется только в компании с дедом.

      – Наташ, а ты могла бы мне на выпускной одолжить тот красивый гребень, я не могу придумать, что мне с головой сделать. Платье шью, здорово получается, с рукавом «летучая мышь». А у тебя что с выпускным платьем?

      – В ателье заказала. Короткое и блестящее. Гребень, я думаю, Светка, тебе не подойдёт, он тяжёлый, – голова не выдержит столько времени его носить. Ну, фату прилепи, – съехидничала Натка.

      Света надула губы, но долго обижаться на подругу не могла. И так они больше, чем полгода, почти не общались, изредка проводили время в общих компаниях с другими девочками. Страшные события прошлого не вспоминали. Отец Светы теперь всегда дома, на работу не ходит, а мать ухаживает за ним: кормит, помогает во всём. Тяжело ей, характер у бывшего военного не из лёгких. Одно хорошо – деньги в доме есть. Приличная у отца пенсия, да и поднакопил за годы своего властвования. Света ни в чём не нуждается. И поесть, и одеться красиво, – это у них всегда.

      Мама