Люби как в 20!. Юлия Набокова

с мокрой головой и обнаженными плечами. Похоже, парень принимал душ.

      – Эй, Алин! – весело окликнул он.

      Я с бьющимся сердцем приблизилась. Каждый шаг подводил меня к разоблачению. Вот сейчас еще шажок – и парень признает во мне мымру.

      Но он только шире улыбнулся и распахнул дверь, приглашая в квартиру:

      – Входи, я сейчас! Только оденусь!

      Я робко шагнула за порог, а он еще раньше скрылся за дверью ванной.

      К моему удивлению, в квартире ничто не напоминало о вчерашней вечеринке. Как будто к Даниле успела наведаться бригада клининга, вымыла полы и посуду, навела порядок.

      При свете дня, в лучах закатного солнца, все виделось другим. За счет перепланировки и снесенной стены между кухней и комнатой квартира казалась больше моей, а светлые стены и мебель делали ее современной и стильной. Не то что при Клавдии Ивановне, когда комната была загромождена старой темной стенкой, креслами и тумбочкой со старым ламповым телевизором. У Данилы и телевизора-то не было. Только тонкий ноутбук на столе у окна.

      Пустая и прибранная квартира выглядела совсем иначе, чем вчера. И все случившееся накануне показалось мне сном. Только две музыкальные колонки по углам комнаты убедили в том, что я правда была здесь вчера, тусовалась с молодежью, танцевала с хозяином…

      – Я так рад, что ты пришла! – Данила подкрался незаметно, и я вздрогнула, резко обернувшись.

      – Спасибо за букет, – пробормотала я, совершенно растерявшись.

      Как себя вести? Я надеялась, что парень сразу раскусит мой маскарад. Мы посмеемся вместе, и я вернусь к себе. Но он по-прежнему видит во мне свою ровесницу! А смелости признаться в обмане мне не хватает.

      – Я и не надеялся, что сестра тебе передаст, – сказал он. – Уж очень она у тебя строгая!

      Хорошо еще, что не добавил: «Мымра!»

      – Да, Полина такая, – протянула я. – Она преподает в университете.

      – Правда? – хмыкнул Данила. – Тогда не завидую ее студентам.

      – Почему это? – вскинулась я, приняв на свой счет.

      Данила удивленно взглянул на меня, по-прежнему видя во мне свою ровесницу Алину.

      – Она хороший преподаватель, – быстро добавила я. – Студенты ее любят.

      – Так уж и любят? – не поверил парень.

      – Они ей цветы подарили на Восьмое марта! – напомнила я. Он же сам видел, как я позавчера возвращалась с букетами.

      – А, ну тогда, конечно, – усмехнулся Данила, еще больше выводя меня из себя.

      Да что он вообще понимает? Что может обо мне знать?

      – А ты, наверное, двоечник? – резко спросила я, сдув упавшую на лоб прядь волос.

      Наверное, я выглядела смешной, потому что Данила весело расхохотался.

      – Почему это я двоечник?

      – Ну, вечеринки устраиваешь, – я махнула рукой на комнату, озаренную закатным солнцем. – Развлекаешься…

      – И какое отношение это имеет к моей успеваемости?

      Я запнулась, не зная, что возразить. Я привыкла считать соседа борзым шалопаем,