Жизнь прозрачна. Вера Орловская

Вечного города в настоящем проносится

      на мотоцикле гремящем римлянин юный

      На правом его плече Колизей в современном

      гриме —

      с подсветкой по вечерам где время в шоке отныне

      смотрит сквозь дыры и шепчутся тени с латинским

      прононсом

      На левом плече: в нарастающем цикле – свет

      лунный

      отраженный на лицах Юлия Цезаря и Траяна

      и твоего гонителя Августа Октавиана

      (кому его палец правой руки указýет из тьмы?)

      Он не знает того что оправдан уже наказуемый

      но две тысячи лет не много ли – мир —

      для раздумий?

      Городской Совет Рима отменил на свой лад

      приказ императора Августа об изгнанье поэта

      Ты – свободен Овидий: возвращайся назад

      в этот город разрушенный – в римское лето

      «С легкостью летящего пера…»

      С легкостью летящего пера

      сдунул ветер день с моей орбиты:

      значит остаются во вчера

      те кто позабыв меня – забыты

      Там теперь свечей не зажигают

      и совсем не запирают двери

      и в сюжет где плечи обнимают

      более никто уже не верит

      Некому в опустошенной мгле

      слушать как поскрипывают ставни

      Это было раньше на Земле —

      в моей жизни данной – дальней – давней

      «Я тоскую по запаху моря – толкую…»

      Я тоскую по запаху моря – толкую

      о вещах далеких от берега – вещая

      о звездных песчинках космоса и о гроздьях

      галактик но мысль о виноградинах гладких

      не дает мне покоя

      как шум прибоя

      по вечерам в таверне

      Я еще там наверное

      сижу на плетеном сиденье стула

      неподвижно как будто уснула:

      я просто с ветром сливаюсь —

      воздухом Крита спиваюсь

      в цветочном дурмане

      Эта земля меня манит

      на расстоянии

      в любом состоянии

      духа:

      душа не лишенная слуха

      способна любить и плакать

      и в Петербургскую слякоть

      теплом наполнять до края

      как будто живешь играя

      подобно ребенку на берегу

      который смеется

      А может я так берегу

      в себе и ребенка и солнце?

      «Когда затихает город…»

      Когда затихает город

      как будто бы в горло горна

      горнист выдыхает звуки

      прошедшего дня —

      меняется что-то в корне

      пространства: изломы – излуки

      Взрывается ветер в кроне

      деревьев – кустов – меня:

      внезапность его виня —

      могу ли я что-то кроме

      пугающей тьмы вменять

      реальности незнакомой

      впадая в ее поток?

      Лимонной луной —

      оскоминой

      мир чувствуя между строк

      Любовь далеко

      Солнечная любовь где-то за облаками

      скрыта под их обломками

      и за словами ломкими

      встало молчанье скалами

      а