Всеволод Большое Гнездо из рода Мономаха. Византийские уроки Владимирской Руси. А. Н. Вершинский

наполнил он церквами и городами – «то не церкви, то хлеви.»²⁵.

      Увещевания патриарха достигли цели: в дальнейшем ни Андрей Боголюбский, ни его преемники на владимирском троне уже не покушались на единство церковной власти в русских землях. И стольный город обширного Залесского края стал центром митрополии не в ущерб целостности этой власти. В конце XIII в. митрополит Максим перенес резиденцию из разоренного монголами Киева сначала в Брянск, затем в Суздаль, а в 1299 г. – в заново отстроенный Владимир на Клязьме. Но титул у владыки долго оставался прежним, и власть его распространялась на все русские епархии – от Сарайской на востоке до Галицкой на западе.

      В 1458 г. Русская Церковь окончательно разделилась на две митрополии – самостоятельную Московскую, которая не признала Флорентийскую унию 1439 г., и Киево-Литовскую, вернувшуюся под юрисдикцию Константинополя. С 1461 г. иерархи, занимавшие митрополичью кафедру в Москве, стали титуловаться митрополитами Московскими и всея Руси.

      А за полстолетия до расколовшей православный мир унии, в 1389 г., соборное определение Константинопольского патриарха Антония подытожило четырехвековый опыт церковного управления на Руси: «Изначала установлено, чтобы вся русская церковь была пасома и управляема одним митрополитом… так как великая русская земля разделена на многие и различные мирские княжества и на столько гражданских областей, что имеет многих князей, еще более [мелких] владетелей, которые не менее разделены по своим стремлениям, как по делам и местам, так что многие восстают и нападают друг на друга… то божественные оные отцы… принимая во внимание, что не на добро и не на пользу им будет, если и церковная область распадется на многие части, что, напротив, единый для всех митрополит будет как бы связью, соединяющею их с ним и между собою, установили там одну власть духовную, за невозможностию привести к единству власть мирскую»²⁶.

      Последовательно отстаивая духовную целостность Руси, угасающая Империя словно бы готовила себе преемницу.

      Корни раздора

      Мысль историка о заговоре Юрьевых бояр, в центре которого оказалась мачеха Андрея Боголюбского, вдовствующая княгиня, – не более чем предположение. Реальная опасность если и грозила князю, то не сию минуту. Сначала должны были подрасти мачехины сыновья Михалко и Всеволод. Ведь именно им по «ряду» Юрия Долгорукого с городами Ростово-Суздальской земли – договору, скрепленному крестоцелованием, – предстояло княжить в ней после отца. Об этом обете, что дали Юрию горожане, вспоминает под 6683 (1174) г., уже после зверского убийства Андрея Юрьевича его придворными, владимирский летописец, причем ответственность за вокняжение Андрея в 1157 г. и высылку его единокровных братьев в начале 1160-х он возлагает на горожан, которые, крест «цѣловавше къ Юргю князю на менших дѣтех, на Михалцѣ и на братѣ его, и преступивше хрестное цѣлованье, посадиша Андрѣа, а меншая выгнаша»²⁷.

      Корни этих событий уходят в 1130-е гг., когда в роду Мономашичей