Лейтенант Хорнблауэр. Рука судьбы. Сесил Скотт Форестер

пять рот стояли в шеренгу, разделенные сержантами с алебардами; от алебарды до алебарды солдаты располагались точно по росту, самые высокие с флангов, самые низкие – в центре каждой роты. Ни один палец, ни одна бровь не шевелились. У каждого солдата на затылке – тугая напудренная косичка.

      Верховой офицер рысью проехал вдоль шеренги, туда, где ждали флотские офицеры. Лейтенант Болтон, назначенный руководить ими, выступил вперед, держа руку у полей шляпы.

      – Мои люди готовы к погрузке, – сказал армейский офицер. – Багаж последует незамедлительно.

      – Есть, майор, – сказал Болтон. Армейское обращение странно прозвучало в его устах.

      – Предпочтительно, чтоб вы обращались ко мне «милорд», – сказал майор.

      – Есть, сэр… милорд, – отвечал выбитый из колеи Болтон.

      Его сиятельство граф Эдрингтонский, командующий Сорок третьим пехотным полубатальоном, плечистый молодой человек чуть старше двадцати лет, был одет в безукоризненно подогнанный мундир, обладал великолепной выправкой и восседал на превосходном скакуне, однако для своего ответственного поста казался несколько юн. Практика покупки офицерских патентов[15] позволяла совсем молодым людям занимать высокие посты, и армию эта система, видимо, устраивала.

      – Французские вспомогательные части получили приказ явиться сюда же, – продолжал лорд Эдрингтон. – Надеюсь, вы распорядились подготовить всё к их погрузке?

      – Да, милорд.

      – Насколько я понял, ни один из этих бродяг не говорит по-английски. У вас есть офицер, который мог бы переводить?

      – Да, милорд. Мистер Хорнблауэр!

      – Сэр!

      – Вы будете присутствовать при погрузке французских частей.

      – Есть, сэр.

      Опять послышались звуки военного оркестра. Немузыкальное ухо Хорнблауэра различило, что он играет чуть повыше, чем оркестр британской пехоты. Под эту музыку на боковой дороге появились французы, и Хорнблауэр поспешил им навстречу. Вот она, Королевская, Христианская и Католическая армия, по крайней мере ее часть – батальон, собранный французскими дворянами-эмигрантами для борьбы с революцией. Во главе колонны плыл белый стяг с золотыми лилиями, за ним ехали несколько верховых офицеров. Хорнблауэр отдал честь. Один из офицеров вернул приветствие.

      – Маркиз де Пюзож, бригадный генерал на службе его христианнейшего величества Людовика Семнадцатого, – представился он по-французски.

      На нем была белоснежная форма и голубая лента через плечо. Спотыкаясь на французских словах, Хорнблауэр представился гардемарином Военно-морского флота его британского величества, прикомандированным для погрузки французских войск.

      – Мы готовы, – сказал де Пюзож.

      Хорнблауэр оглядел ряды французов. Те стояли, кому как вздумается, и глазели по сторонам. Одеты они были хорошо, в синие мундиры, выданные, как решил он про себя, британским правительством, но портупеи уже запачкались, пуговицы облезли,

15

 В английской армии со времен Карла II чины продавались за деньги; при производстве в следующий чин офицер продавал старый патент и покупал новый, то есть фактически только доплачивал разницу. Система эта держалась очень долго; лишь журналистские расследования во время Крымской войны привели к ее отмене в 1871 г.