Полузащитник Родины. БеспринцЫпные истории. Александр Цыпкин

Задание дали. Ты вот своего мужа с детьми увидеть хочешь?

      – Хочу, – не понимая связи, ответила Карина.

      – Вот и я кое-чего хочу. – Вид у Инструктора был как у ребенка, которого не пустили в Диснейленд.

      – Чего?

      – Только не надо смеяться.

      – Мне не до смеха.

      – Я хочу узнать, кто убил Кеннеди. Мне обещали сказать.

      Карина упала в тяжелый фейспалм.

      – Ты чего, дурак? Какой Кеннеди? Тебе не по хрену?

      – Нет. Я, считай, из-за него умер, – поделился своим прошлым Инструктор.

      – Поясни… и извини, что я на «ты». Просто выбесили вы меня все.

      – Да не проблема. Я, вообще, из Штатов, там все на «ты». Я журналист-исследователь, писал книгу про Кеннеди, полжизни вопрос изучал, выпустил в итоге свою работу – а ее разнесли в пух и прах. Критики. А когда я писал, соцсетей не придумали еще, и мне негде было ответить, да и тем, кому понравилось, тоже некуда было написать. Раньше же хейт направляли в одну сторону, понимаешь? Ну я и умер от сердечного приступа после месячного запоя. Глупо, но как есть. Вот я тут немного продвинулся по карьерной лестнице, обещали сказать… Я без этой правды спать не могу.

      Карина этот каминг-аут восприняла своеобразно:

      – То есть, пока я не отработаю, ты тут как привязанный?

      – Вроде того. – Инструктор попросил еще кофе.

      Карина замолчала, пытаясь осознать только что услышанное. Потом вдохнула, собралась и озвучила требования властям от террористов:

      – Тогда возвращай Савелия. Иначе я вообще перестану их уговаривать. Понятно? Связывайся со своими, мантру читай – в общем, как хочешь.

      Инструктор опешил:

      – Что значит – перестанешь?! Ты должна!

      – Никому я ничего не должна, – спокойно ответила Карина. – Свобода воли. Основа мироздания. Вечность буду в этом кафе с тобой сидеть, вечность с эклерами! Как тебе? Прыщами покроешься адскими и про Кеннеди не узнаешь! – Карина откусила большой кусок от эклера.

      Настало время Инструктора озадачиться. Однако он заподозрил подопечную в блефе:

      – То есть ты готова из-за Савелия своих не увидеть? Ты чего, меня на понт берешь?

      Возможно, когда Карина начинала говорить, она и вправду блефовала, но… как это часто бывает с россиянами, в процессе спора появляется решимость идти до самого конца, даже если и плана такого не было.

      – Готова! – сказала она. – Не из-за Савелия, а потому, что несправедливо так, понятно? А если все несправедливо, то зачем все? Оживляй.

      Инструктор помрачнел и окончательно растерял всю свою ленивую чванливость.

      – Да не могу я его оживить, – грустно сказал Инструктор.

      – А кто может?!

      – Никто. Здесь – никто.

      – Но меня-то оживляете каждый раз!

      – Реально-то мы тебя оживить не можем. Это спецэффект, считай. Так все устроено, что ни я, ни начальство, ни даже Бог смерть отыграть назад не может. Я тоже, если честно, разочаровался в системе. Некоторых людей очень жалко. Вот так.

      Карина всю свою короткую жизнь