Психология и психопатология кожи. Тексты. Коллектив авторов

времени полной зрелости. Остальное, выявляющееся в этом отношении, это только остатки тех юных чувств наслаждения. Это прежде всего ковыряние в носу, невоспитанность, которую всегда можно наблюдать у детей, у взрослых же только в определенных нижних классах, но довольно часто. Из собственного детства помню, что ни увещевания, ни наказания не мешали мне, когда никто не видел, с таким тихим наслаждением предаваться этой деятельности, что мама не раз по непривычной тишине делала вывод о том, что происходит нечто запретное. То, что речь тут идет о смещении снизу вверх, кажется мне сомнительным, по меньшей мере, не для всех это верно. Но то, что раздражение слизистой носа определенно имеет эротический оттенок, можно увидеть в мечтательных, отрешенных взглядах, часто даже в покраснении щек как у ребенка, так и у взрослого, а также во вскакивании, если грешника поймают с поличным. Многие взрослые имеют привычку при насморке очищать нос платком и пальцами, что, конечно, в большей степени имеет бессознательной целью эротическое раздражение слизистой, нежели просто удаление пыли. Те же причины может иметь и “шмыганье” детей, и неаппетитная манера некоторых людей откашливаться. Что касается меня самой, должна сказать, что вследствие разрыхления слизистых мне приятен легкий насморк, особенно легкая вибрация, ощущающаяся потом в носу при разговоре, а также при хриплости. Я знаю маленького мальчика, который черпает такое же удовольствие из того, что он называет “Schleim aufkutzen”[43]. Антипатия детей к сморканию, может быть, тоже основывается на этом.

      У меня особенно чувствительна слизистая полости рта. Легкое касание языком нёба доставляет мне такую смесь удовольствия и досады, что в данный момент это занятие для меня невозможно. То, что ковыряние языком в полых зубах имеет эротическую примесь, я предполагаю только из того обстоятельства, что это делают снова и снова, несмотря на боль.

      Кожа тела у меня очень чувствительна на отдельных участках. Еще в детстве мне нравилось, когда мама царапала меня по ладони, пока не возникал водяной пузырь. Наверно, это было унаследовано от нее, потому что моя сестра любила то же самое. Поглаживание по зачесанным назад волосам я также любила, особенно перед сном. Из этого у меня до настоящего времени осталась игра с волосами во время учебы и чтения, привычка, которую, как долгое причесывание, тугое закалывание волос шпильками и царапание головы можно считать всеобщим у детей и юных девушек. Мальчики порой вырывают себе волосы целыми клоками, при этом мазохистический компонент, пожалуй, присутствует точно так же, как при щипании и царапании собственного тела. Не совсем исключено, что мое большое пристрастие к кошкам, которым я еще ребенком позволяла ужасно царапать и кусать себя, восходит к нечто подобному. Я также не оставляла времени на залечивание ни одному повреждению, а снова и снова отдирала корочку, что, как я отчетливо помню, кроме того, что причиняло боль, весьма забавляло меня. Я предпочитала узкие подвязки, врезавшиеся в меня так, что оставались

43

Schleim aufkutzen – шмыгать носом – прим. ред.