Некто Рвинский. Евгений Горский

я за пределами форм, – загадочно ухмыляясь, сказал он.

      Нахмурившись, я смотрел на капитана, пытаясь постичь смысл его слов, но, несмотря на все мои усилия, в голове было оглушительно пусто.

      Внезапно, раздались громкие выстрелы. Я невольно стал прислушиваться, когда в дверях показался худощавый офицер с напряжённым выражением лица.

      – Господин, капитан! Бандиты!

      Стрельба усиливалась, и слышно было, как среди одиночных хлопков вплетается дробный перестук пулемётных очередей, несколько раз ухнули взрывы гранат.

      – Паршин, выводи тачанку. Поручик, похоже, придётся прорываться с боем, давайте через окно во двор.

      Я широко распахнул створки и, пригнувшись, неуклюже спрыгнул на землю.

      Тачанка, запряжённая парой гнедых лошадей, уже стояла у калитки, а на козлах сидел офицер. В задней части возвышался легендарный «Максим».

      – Поручик, чего вы медлите, давайте за пулемёт.

      Я крепко сжал обеими руками круглые рукоятки и попробовал повернуть внушительный ствол – только в кино, да ещё в краеведческом музее, доводилось мне видеть это грозное в своё время оружие.

      – Паршин, какие есть соображения?

      – Уходить надо, господин капитан, пока не окружили. Отряд будет, только завтра, а здесь, почти никого не осталось, нас просто перебьют. На юге выстрелов не слышно, по старому тракту пойдём.

      Тачанка стала медленно набирать ход, когда в конце улицы показались конные с винтовками в руках.

      – Поручик, стреляйте! – крикнул капитан.

      Я поймал на мушку переднего всадника через отверстие в щитке и нажал на спуск. Раздался сильный грохот, и пулемёт ощутимо завибрировал, из ствола появился пульсирующий язык пламени.

      Двое конных полетели вместе с лошадьми на землю, кувыркаясь, как манекены в клубах песка и пыли, а остальные предпочли укрыться за домами. Ржание лошадей, стоны раненых, свист и крики матом, треск выстрелов. Мне казалось, что я смотрю кинофильм.

      Набрав скорость, мы проскочили деревню и вырвались на оперативный простор. Сквозь поднятые колёсами клубы пыли видно было зарево позади – это горели подожжённые дома, около которых метались фигурки людей.

      Из-за крайних домов вырвалась группа всадников и, разделившись на две части, стала стремительно настигать нас, пытаясь обойти с двух сторон.

      – Поручик, стреляйте, а я пока ленту с патронами заправлю, – капитан достал снизу большой зелёный ящик.

      Над головой противно засвистели пули. Укрывшись за щитком, я дал длинную очередь. На этот раз, расстояние было значительно больше, и в цель я не попал, однако всадники пришпорили лошадей, издали выкрикивая угрозы, и, вскоре, исчезли из виду.

      – Ну, кажется, оторвались, – облегчённо вздохнул капитан.

      Я с трудом разжал онемевшие пальцы. События развивались столь стремительно, что не было времени на оценку и анализ ситуации, словно некий поток подхватил меня и понёс в своих объятиях. Думать было некогда, я просто жил.

      – А вы молодец, поручик. Не забыли, как стрелять.

      Я