Мститель Торнадо, или От провала к возмездию. Ольга Хелен

выписывали что заученные уравнения или же условия задачек, кои им предстояло решить, поскольку вся была покрыта чертежами Торонты и кое-где, в уголках, оканчивающихся красивым завитушками, выведенными вороньим пером с хорошо заточенной остью. Предпочитающий обозначать свои письмена, всегда пунктуальный Ворланд, даже цитируя изречения мудрых гениев и философов, оставляя имя автора рядом с принадлежащим ему фразой, записанной им аккуратно, вне зависимости о материала, коим пользовался. Торонта, в свою очередь, в письме и зарисовках, ценил, прежде всего, скорость и четкость. А посему его почерк отличался не столь приятной глазу чистотой письма и аккуратностью, свойственному вороньему перу, однако ж изобиловал живописностью рисунка, дополняющего каждое утверждение, и геометричной оригинальностью чертежей.

      Вот и теперь, ожидающий прилета своего друга, сидел Тор за самодельным деревянным столиком (добродушный бульдог-контролер, очарованный харизмой своего пленника, принес в клетку досок и целый ящик с гвоздями, не преминув поучаствовать в создании столика) и выписывал для себя основные моменты запланированного отмщения. О лестнице и провале, созданном им не так давно (прошло несколько недель, и даже внешне невозмутимый Пэтси в глубине своей паучьей души весь закипал от возбуждения и раздражения, поскольку они все еще не покинули их скромное жилище) Торонта помнил ясно и, конечно, не собирался распространяться кому-либо об этой тайне, тайне известной только их сплоченной команде: Освальда было в какой-то степени жаль, поскольку он не подозревал о возможности у его пленника сбежать в любой момент, хотя она была буквально у него перед носом.

      Однако, смею заметить и напомнить читателю, что Торонта ведь не собирался просто сбегать. Он знал о своей основной миссии, выучив весь ее план поэтапно, подобно тому, как Августин Аврелий знал свою «Исповедь» или же как кающийся грешник помнит «Отче наш…»: возмездие должно было осуществиться, и он никогда бы не позволил себе соблазниться на шанс кажущейся теперь такой легкой, до смешного простой свободы. Посвятить в свои планы Ворланда, закадычного и близкого ему друга, Торонта собирался как раз в момент их предстоящей встречи, ибо знал: преданный ворон не станет разглашать его тайну…

      ***

      – Каар…Я вижу, ты по полной зашиваешься, фрэнд, – проницательный, темно-серый вороний глаз внимательно осматривал ссутуленную спину друга, и блеск его радужки был подобен моноклю степенного зрителя, направленного на театральную ложу с высокого балкона.

      – Мне нужно закончить работу. Завершу, скорее всего, сегодня, к полуночи – как раз луна осветит в последний раз край опушки.

      – Закончить можно все, что угодно. Интересует меня боле, откуда сил берешь ты на свои труды? Ведь время все ж таки не безграничный ресурс и тратить его следует порою с мудрой умеренностью. А у тебя не то, что золотой середины – конца и края не предвидится…

      – Время – отнюдь не столь значимый фактор, поверь