Пространство любви. Вадим Юрьевич Емельянов

Руслан, прости, мне ужасно стыдно говорить об этом, я молчала, но уже не могу, не могу, понимаешь! Мне такие сны сняться – со стыда гори, а потом так плохо… Руслан! – Глаза ее опять горели, лицо пылало. – Я понимаю, это кошмар, чего я делаю, так нельзя, но… Давай, а? Помнишь, когда мы были маленькие… Нас тогда еще страшно отругали? – она подобралась вплотную к нему, дотянулась до его плеч, зашептала жарко и ласково: – Но теперь мы большие! И нам уже нечего бояться. Никто не увидит и не заругает, слышишь? Руслан, ну чего ты ждешь? Я не боюсь, а ты боишься, глупый! Ну же!.. Куда ты?

      Руслан сидел, вжимаясь в стену, не ощущая ее холода. Он в самом деле чувствовал себя до изнеможения усталым. Слова и поведение подруги стали вызывать ощущения, почему-то совершенно противоположные тому, что полагалось ощущать порядочному здоровому парню в такой ситуации. Вместо этого отчаянно кружилась голова, тело покрылось липким потом и содрогалось от Дининых прикосновений. Он закрыл глаза и стиснул зубы, изо всех сил сдерживая себя, чтобы не уклоняться от ее рук, которые опять осмелели. В горле угрожающе заворочался вполне определенный ком. Собрав последние остатки воли и деликатности, Руслан поднялся, почти ласково отцепил от себя Дину и поспешно скрылся в блоке.

      Когда он вернулся, Дина ничком лежала в своей кровати и плакала.

      Руслан, пошатываясь, сел рядом. Собрал рассыпавшиеся по подушке черные волосы, стал заплетать косу, по детской еще привычке.

      – Дин, не обижайся, – виновато заговорил он. – Я абсолютно не в форме сегодня. Давай в другой раз? Ну не плачь!

      – Ты не любишь меня, – всхлипнула она.

      – Люблю. Честное слово, люблю. Глупая… – Он расплел ей косу и принялся плести снова, из мелких прядей. – Ты очень красивая, и мне очень нравишься, и вообще… Что ты выдумала? Ты постоянно видишь меня с другими женщинами, мне приходится танцевать, показывать… Ты что, еще не привыкла?

      – Привыкнешь тут, – Дина повернулась к нему. – А чего говоришь: “Фантазии”?

      – Ну… Тоже хочется тебя подразнить, – он улыбнулся. – Тебе идет сердиться. Вон сегодня как танцевала, все обалдели.

      – А ты не смотрел!

      – Смотрел. И очень внимательно. С Димасиком у нас еще будет разговор.

      – Танец танцем, а руки распускать нечего. И ты меня лучше не дразни, а то допрыгаешься.

      – Надо же, какой сердитый!..

      Она опять отвернулась, зевнув, пожаловалась:

      – Завтра еще эта контрольная… И в клуб вечером, да?

      – Угу, – кивнул Руслан. – Надо. А то здесь народ крутой, в два счета обставят.

      Дина вздохнула. Приподняла голову, с тоской посмотрела на стол с тетрадками.

      – Спать хочу, – простонала она, валясь на подушку.

      – Спи, – сказал Руслан.

      – Ага, спи! А контрольная?

      – Бог с ней, с контрольной. У меня спишешь. Спи.

      Он выключил верхний свет, поправил на ней одеяло и снова сел рядом.

      Дина поймала его руку, легла на нее щекой.

      – А ты? – спросила она. – Разве не ложишься?

      – Я