Три сказки о живых машинах. Максимилиан Борисович Жирнов

. Шерман проснулся, чихнул и попробовал покрутить башней. Всегда первым делом крутишь башней, когда ты – самый обыкновенный средний танк. И, как и любая машина, Шерман знал свою работу, как только сошел с конвейера.

      «Мне нужно на войну» – подумал он – «Я ведь танк и мое дело – сражаться! Может быть, где-то идет наступление и меня очень сильно не хватает?»

      Шерман представил, как под треск пулеметов бегут солдаты, но ряды колючей проволоки преграждают им путь. И нет надежды на помощь. Где танкисты? Нельзя же ехать без них!

      Но в ангаре никого не было. И когда очень долго стоишь среди ржавых железок, приходится действовать самому. Шерман зарычал мотором, сбил ворота и покатил по разбитому асфальту среди заброшенных казарм и складов. Он не удивился разрухе: во время войны так и должно быть. Главное – уничтожить грозного и опасного Врага. А все остальное не имеет значения.

      Где-то вдали гудели моторы. «Наверное, машины едут на войну!» – подумал Шерман и быстро, как мог, пошлепал гусеницами на шум.

      Но когда танк проломился сквозь лесопосадку, он встал, удивленно разглядывая зеленые кроны деревьев, многоэтажные дома и разноцветные автомобили, мчащиеся по ухоженным улицам. Зачем так покрасили машины? Они слишком заметные! Их легко уничтожат! Наверное, это тыловой город.

      – Ой, трактор! – услышал Шерман чей-то высокий голос. – Что ты здесь делаешь? Твое место на стройке!

      Маленькая лупоглазая машина остановилась возле здания с вывеской «Магазин» и удивленно таращилась на танк.

      – Я не трактор. Я – танк Шерман. А как ваше имя?

      – Матиз, – представился «лупоглазик». – По-моему, ты самый настоящий трактор. У тебя гусеницы вместо колес!

      – Нет, я танк! – заупрямился Шерман. Он привык отстаивать свое мнение. – Мне нужно на войну! Где она?

      Матиз ненадолго задумался.

      – Кажется, бульдозер, господин Коматсу говорил, будто стройка – самая настоящая война.

      Шерман удивился, как стройка может быть войной, но не подал вида. Он был очень воспитанным танком.

      – Вы не расскажете, как туда проехать?

      – Я даже покажу. Нам по пути.

      Шерман покатил, не поспевая за Матизом. Тому приходилось постоянно ждать.

      – Какой ты медлительный, – укорял Матиз. – Настоящий трактор. Ничем не лучше тех, со стройки.

      Наконец, Шерман увидел стройку. Изрытая гусеницами земля, котлованы и пустые, без стекол, окна недостроенных домов напомнили ему полигон, на котором когда-то испытывали его предков. От волнения у Шермана даже заскрежетала коробка передач.

      – Господин Коматсу! – закричал Матиз. – Я вам помощника привел!

      Ярко-желтый бульдозер развернулся на месте:

      – Как интересно, – прорычал он. – Ножа нет, ковша тоже. А что у тебя вообще есть, приятель?

      – Длинноствольная пушка, – с гордостью сказал Шерман. – С дульным тормозом.

      – Мне это ни о чем не говорит. А что ты умеешь делать?

      – Могу стрелять. Давить машины. Крушить дома.

      Господин Коматсу оживился:

      – Видишь старый деревянный дом? На этом месте мы построим новый. Уничтожь его.

      Шерман повернул башню и… как он зарядил пушку без танкистов? Он и сам не знал, как. Только щелкнул затвор, и орудие выплюнуло фугасный снаряд. Дом разлетелся в щепки. Кусок бревна едва не угодил прямо в господина Коматсу.

      – Не пойдет, – пробасил бульдозер. – Так ты всех покалечишь. Ты что, техники безопасности не знаешь?

      – Нет… – вздохнул Шерман. – Я же танк.

      – Нам такой работник не нужен, – господин Коматсу отвернулся и занялся своей работой.

      – Ой! – подал голос Матиз. – И зачем я сюда поехал? Я застрял!

      Его колеса угодили в яму с грязью и теперь бесполезно крутились. Брызги летели далеко во все стороны.

      – Сейчас помогу! – Шерман легонько, как ему казалось, подтолкнул приятеля. Захрустел металл, посыпались осколки стекла.

      – Ой-ой-ой! Больно! – закричал Матиз и кое-как выполз из ямы. – Ты мне багажник помял! Да как сильно, меня только в мастерской исправят! До свидания, а вернее, прощай! Нам с тобой не по пути, увалень!

      Матиз выбрался на шоссе и помчался на ремонт. Наверное, ему не стоило обзывать танк. Шерман смотрел через прицел и отчетливо видел разбитый фонарь и вмятины на окрашенном яркой краской кузове. Острие прицельной марки легло на маленькую машину, защелкал дальномер. Сейчас снаряд превратит беззащитный автомобиль в груду обломков…

      Но Шерман так и не выстрелил. Ведь на Матизе нет белых крестов – отметок Врага. А обижать мирную технику нельзя. За это могут отправить на переплавку.

      Шерман остановился в раздумьях. Он не знал, что делать дальше. Наверное, лучше было бы переночевать на стройке, но господин Коматсу настойчиво попросил не мешать работать. И Шерман отправился в город.

      Наступил вечер. Среди мирной жизни – огней,