Реверс. Игорь Осипов

каких это пор ты с халумари связалась? – недовольно пробасила бабища, брезгливо скосив на меня глаза, словно на элитную проститутку.

      Халумари… Это они нас так называют. Дословно переводится как «полупризрак», то есть наполовину выходец из мира духов. Не боятся, но и не сильно любят. Скорее, не понимают.

      – Деньги, мама. Деньги виноваты.

      Я удивлённо вскинул бровь. Оказывается, это её мать.

      – Заходи уж, – ласково произнесла она, а потом повысила голос, стоило мне ступить на порог: – Ноги, хмани!

      Ещё одно обзывательство, но не такое обидное, как ульцеро. Что-то вроде недотёпы. Пришлось вытереть ботинки о приколоченную к дощатой рамке циновку из прутьев – аналог коврика у двери.

      – Надолго, Катри? – продолжила расспрос мать наёмницы, подойдя к одному из столиков.

      – Пойдём, соберу вещи в поход и выдвинусь.

      – На ночь глядя?

      – Переночуем на Карчиках, зато Гнилой Березняк минуем по полудню.

      – Ну, смотри-и-и, – скривившись, протянула мать, мол, «тебе видней, но всё равно это глупо».

      Я положил у стены спальник и торбу, а потом сел на лавку у двери, согнав с неё рыжую ласку, заменявшую местным кошку, и начал разглядывать помещение. Глаза совершали зигзагообразные движения, встроенный в голову гель-процессор считывал изображение со зрительных нервов, создавая панораму и сохраняя для будущих исследований. Это стандартная процедура для прогрессора, который оказался в новом месте, и при этом само место может иметь некий интерес для культурологов. В заключение внимательно оглядел мать наёмницы, внося её биометрические данные в базу.

      – Что будешь? – спросила бабища у Катарины, подходя к полкам с горшками и свёртками, занавешенными серыми холстинами.

      А с потолка свисали многочисленные связки сушёных корений, грибов и рыбы, создавая непередаваемый аромат.

      – Мясо есть?

      – Угу. А этому? – спросила мать, не догадываясь, что немного позже она попадёт в социальный макет города.

      – Я хочу омлет с ветчиной, – совсем не в вежливой форме произнёс я, заставив наёмницу сжать губы и потереть переносицу.

      Ей было стыдно за такую компанию, но ничего не поделаешь, контракт заключён, аванс выдан, а впереди ждёт основная плата – может, тканями, может, кованым железом, а может, и серебром. Что сама выберет.

      Бабища с усмешкой поглядела в мою сторону и цокнула языком.

      – Какой дерзкий красавчик! – усмехнулась она. – Дело точно в деньгах?

      – Матрэ! – резко выкрикнула Катарина и зло уставилась на мать.

      – Ай, глазки как льдинки! Жаль, что халумари.

      Я усмехнулся, а бабища указала мне на стол, который по обычаю находился в западном углу. Тут уж пришлось соблюдать приличия и занять гостевое место, сняв с головы берет. На хозяйское могла сесть без разрешения только лордесса или жрица одной из первых богинь. Ну или совсем уж дорогая гостья, но я к этим категориям не относился.

      Готовясь к