Реверс. Игорь Осипов

сопровождение. Можно хоть немного повежливее?

      – Мне заплатили за твою сохранность, а не за любезности.

      – Я без еды сдохну, – протянул я.

      Нет, помнится, по срочке сутками без жратвы ковырялся под крышей моторно-трансмиссионного отделения танка или, обливаясь грязью и маслом, заползал под днище, чтоб на ощупь искать сопящий патрубок через долбаные лючки. Голод терпеть приучен, мог на крайняк на ходу заглотить пару галет, просто хотелось наперекор инстинкту самосохранения подразнить эту стерву. Она спасла мне жизнь, не спорю, но это не повод срывать на мне злость.

      – Ну, извините, ваше высочество, – развела руками Катарина, – отбивной из оленя у меня нет. И сладкого – тоже. А если не успеем до темноты, то и не будет.

      Я промолчал, в очередной раз поправив лямку походной сумки.

      Тесная пара светил сперва начала припекать темя, а потом плавно приблизилась к закату. Слева вместо валунов то и дело попадались громады величиной с дом, а топь потихоньку сходила на нет.

      Пару раз переходили вброд мелкие речушки с глиняным дном. Тогда приходилось снимать обувь и закатывать штанины повыше. Нелепые полосатые чулки я давно засунул в сумку: они полупарадные, и их нужно беречь.

      Подумалось, что, несмотря на явную нужность торгового тракта, никто не удосужился поставить мост. Да и опасалась Катарина не засад в ельнике, а именно не успеть до заката. Мысль напрашивалась, что там, в Гнилом Березняке, действительно есть что-то нехорошее, которого боятся все.

      Так и шли дальше молча, а светила быстро приближались к горизонту. Они уже порой задевали верхушки деревьев и играли тенью, словно в большие солнечные часы. В какой-то момент я заметил, что липкая оранжевая глина под ногами сменилась серой утоптанной землёй, из которой росли пучки травы, берёзы перестали быть чахлыми и сбились, словно зелёные овечки, в кучерявые рощицы, а каменные глыбы уступили место пологим холмам. И, чёрт возьми, они были засеяны полями пшеницы, льна и конопли! Но у последней имелась особенность: чтобы случайно попавший в этот мир наркоша обдолбался местной травкой с весьма узнаваемыми фигурными листьями, ему придётся сожрать её столько, что корова от такого количества сдохнет от переедания, а если курить, то проще в коптильню с ней залезть. В общем, желаемого эффекта он не получит.

      Зато местные крестьяне давили из семян масло, делали из стеблей верёвки и канаты. Целая индустрия! Паруса и снасти для кораблей, мешки для товара, грубая дорожная одежда. Жмых зёрен либо к хлебу добавляли, либо домашней птице в корм.

      – Гнилой Березняк, наверное, кончился, – озвучил я свои мысли.

      – Ты только догадался? – ехидно спросила Катарина.

      – Да откуда мне знать-то?! – возмутился я.

      Блин, охота её послать подальше уже! Нервная вся!

      – Ну а что ты идёшь и молчишь? Вороны голос подменили? Спел бы, что ли…

      Я остановился на месте, глядя вслед наёмнице. От возмущения дар речи пропал. Хотел сказать какую-нибудь гадость, но Катарина вдруг остановилась и взмахом руки поманила меня,