Зарплата от судьбы. Екатерина Заренок

зафиксировал, «сфотографировал», запечатлел. А девятый, вообще, как телевизор, новостями снабжает желающих. Круглогодично.

      Однако сейчас хоть бы никто из прохожих сюда не заглядывал. Вот идет… аж голову запрокинул – подетально рассматривает. А вот машинка из-за поворота вынырнула. Сверху кажется маленькой. Водителю пришлось скорость вынужденно уменьшить, и его транспортина еле-еле движется, словно пешком шагает. Самому же захотелось дух перевести да глазами отдохнуть от дороги, так планировку и оформление верхних этажей анализирует-сравнивает.

      Ой, мои щеки стали сухими!

      А-а-а-а-а-а. Ясно! Солнышко, родненькое!

      Солнышко, миленькое! Ты поднялось над городом и уже из-за соседнего дома светишь сюда. Складывается ощущение, будто светишь именно мне… Я плачу, а ты высушиваешь мои слезы. Я плачу, а ты лучиками смахиваешь слезы с лица… О Господи!

      Вот и глаза подсохли. Стали лучше видеть. Дальше, четче и яснее.

      Захотелось про Вас написать, Уважаемое Солнце! Любимое жизнеобеспечивающее Светило…

      А на улице – красотища!

      К тому же, вдруг…

      Почувствовалось, что в ближайшем пространстве, в радиусе трех-четырех метров, находится очень важное живое существо.

      Да. Действительно. Я – не одна.

      Оказывается, очень близко, на дереве под тепленькими лучами Солнца, расположилась ворона…

      Черненькая. С синим отливом…

      Интересно, а вдруг это – не ворона?

      Существуют же еще галки. Стыдно не знать. Но про галку в энциклопедиях написано: «Небольшая птица с сине-черно-серым оперением…» А эта птица – какая-то особо важная. Большая. Вдумчивая. Даже рассудительная. Без суеты. Создается впечатление, что ей никто не может помешать. Никто и никогда. И ни при каких обстоятельствах.

      Она как бы «все понимает»…

      Настоящая хозяйка положения.

      Взгляд-открытие

      Ворона сделала несколько шажков по ветке. И скрылась. Минут через пять-семь между стволом и веточками вынырнула снова.

      Я деликатно погладила взглядом ее голову, крылья, хвост… Затем снова с огромным наслаждением ласково ее погладила… Еще. И еще.

      Уловив мою истинную неподдельную радость от встречи с ней, добрые намерения и даже надобность в уникальном особом общении, птица разрешила смотреть в ее направлении, позволила смотреть на нее… Только с одним обязательным условием. Не разглядывать ее. Не останавливаться на отдельных частях фигуры, силуэта, конкретных фрагментах ее мира, а воспринимать в целом и в общем.

      Разрешила смотреть, точнее, разрешила видеть ее столько, в каком количестве и качестве я нуждаюсь. Но пока – в общем и целом.

      Подумалось: не доверяет, или набивает себе цену, чтобы отнеслись к ней, как относятся к благонамеренным, благонадежным событиям, явлениям?

      Однако набивает ли? А может, знает? И себе ли? А может, всему роду крылатому!

      Либо