Стрелец государева полка. Меч падишаха. Владимир Александрович Андриенко

нужно немедленно разорвать. Пусть гетман опирается только на тех полковников, кто желает блага нашей стране. А московских холопов гнать отсюда в три шеи!

      – Я доложу о твоих словах гетману, пан Михайло. Но сам понимаешь, что многие в его окружении будут против.

      – А ты сам? – Криса посмотрел в глаза Яненченко. – Ты сам как, пан Иван?

      – Я против Москвы, как и ты, пан Михайло. Но гетмана убедить в том будет не столь просто. Юрий боязлив.

      – То мне известно. Но тебя он слушает, пан Иван. Поговори с ним…

      ***

      Полковники Сомко и Брюховецкий на следующий день добились приема у гетмана. Они желали полного содействия московским войскам. Они знали, что Хмельницкий станет колебаться и его нужно заставить выполнить волю московского царя.

      Худой и длинный Сомко, и полный Брюховецкий были уже не молоды и много повоевали на своем веку. Они доблестно сражались в армии Богдана и всегда верили в его авторитет и его слово, но после смерти гетмана стали ярыми сторонниками белого царя в Москве.

      Сомко был порывист и гневлив, часто несдержан на язык, а Брюховецкий умел владеть собой и искусно маскировал свои чувства.

      – Ты, пан Яким, много не болтай, – сказал Брюховецкий Сомку, когда они шли к молодому Хмельницкому. – А то гетман твоих слов убоится. С ним нужно осторожно поступать. Пусть, он постепенно, благодаря нам, придет к мнению, что выгодно для нас.

      – Я думаю, что такого гетмана нам не надобно! Юрий слаб.

      – Ты пан, мнишь себя в роли гетмана? – спросил Брюховецкий.

      – А чем я плох? – вскипел Сомко. Ему наступили на больной мозоль. – Ты сам также желаешь булавы для себя?! Разве нет?

      – Я и не скрываю того, пан Яким. Но это если мне ту булаву доверят.

      – Потому ты и перед царем лебезишь! Про себя токмо думаешь, пан Иван! А про казаков кто подумает? Про Украину кто думать станет? Про народ её татарами, да турками, да ляхами замордованный?

      Сомко почитал именно себя спасителем родины и думал, что он знает, как сплоить Украину в единый кулак. Он желал поднять на борьбу чернь. Брюховецкий же не хотел этого. Он опирался на старшину и на шляхетство.

      – Гневом дела не сделать, пан Яким. Нужно думать. Нам с тобой сейчас не собачиться надобно, а заодно стоять. Сам понимаешь, что единая для Украины, для Войска Запорожского есть защита – белый царь в Москве! С ним мы и поляков сломим, и татар, и турок.

      – Да разве я того не понимаю, пан Иван? И многие понимают. Но гетман Юрий….

      – Яким! Сейчас нам нужно его имя. Пойми это. Все же он Хмельницкий. Родной сын Богдана.

      – Сын он ему только по рождению, но не по мыслям! Богдан был голова! Нам решительного гетмана надобно. И нам и царю в Москве…

      Глава 3

      «Черная скала». (Январь, 1660 год).

      1

      Трапезунд: в имении Черная Скала.

      Али сразу же приставил новых людей к работе на маслобойне. Она находилась в двух верстах от замка Черная Скала. Рабы с утра уводились под охраной пяти воинов,