Фарамунд. Юрий Никитин

Зови хозяина, – велел Тарант. – Если он изволит нас видеть, то пусть хоть небо упадет на землю…

      Дверь распахнулась, а страж, не успев подняться на ноги, отлетел от толчка к противоположной стене. Свен стоял в дверном проходе, огромный, всклокоченный. Широкие плечи задевали дверные косяки. С каждым днем он казался все угрюмее, широкая морда раздвигалась шире, а массивная фигура бойца заплывала жиром. Из его покоев теперь несло вином, словно хозяин бурга мыл им полы.

      – Ну, – промычал он свирепо, – что-то медленно ползаете, черепахи…

      – Хозяин, – заикнулся Тарант, – да мы сразу…

      – Медленно, – отрубил Свен. – Все медленно!.. А другие – не спят, не спят.

      Фарамунд молчал, а Тарант сказал угодливо:

      – И мы не спим, хозяин. Только скажи, что надо сделать, все сделаем.

      Свен смерил его угрюмым взглядом, повернулся к Фарамунду. В глазах хозяина крепости было сомнение, но когда заговорил, голос прозвучал привычно властно:

      – Вы отправитесь за реку. За тем лесом какое-то строительство. По слухам, Багровый Лаурс решил осесть в тех местах. Сейчас согнал людей, чтобы быстро соорудили ему крепость. Я хочу, чтобы вы разузнали все, что там делается.

      Тарант спросил осторожно:

      – Вы хотите… чтобы мы понаблюдали… издали?

      Свен поморщился:

      – Я и так знаю, что там делается. Мне важно узнать, что внутри. Сколько мечей, конников, лучников. Могут ли выдержать, если навалимся всеми силами. Как настроены селяне, окажут ли помощь?

      – Помощь в набеге? – спросил Тарант еще осторожнее.

      – Дурак, какой набег на бург?

      Тарант поспешно поклонился:

      – Все сделаем, хозяин. Можно идти?

      – Идите, – разрешил Свен. – Там в амбаре возьмите по мешку орехов. Вроде бы на продажу несете…

      Небо оставалось в тучах, но сегодня они поредели, поднялись к самому своду. Иногда даже угадывалось, в каком месте двигается по ту сторону туч слабый огонек. Там светлело, туча ненадолго становилась вовсе оранжевой, затем сияние гасло, а здесь на земле снова повисали почти сумерки.

      И все же лес стоял нарядный и светлый. Фарамунд замечал по дороге стайки птиц, любопытную белку, но не раз видел и зеленые волосы лесных существ, что из-за веток следили за ними большими блестящими глазами. Следовало отвернуться и сделать вид, что не заметил, иначе месть хозяев леса могла быть нехорошей.

      Не раз замечал он быстро тающий на зеленом толстом мху отпечаток босой ноги с тремя пальцами, видел промелькнувший над дальними кустами зеленый гребень. Даже запах донесся странный, словно бы повеяло свежестью муравьиной кислоты, только муравьев поблизости не было.

      Чуткий слух улавливал затаенный смех, почти человеческий, как однажды в бурге ночью он услышал далекое ржание, долгое и протяжное. Можно бы принять за ржание коня, но какой конь в чаще, если не тот, который с одним рогом на лбу и который подпускает к себе только девственниц?

      Даже деревья в роще,