Метро-2. Станислав Кадановский

около стенки тоннеля, поджав под себя ноги и опустив на колени свою голову. Как только из глубины тоннеля послышались шаги приближающегося мальчика, женщина подняла голову.

      – Глянь-ка, – произнесла она усталым голосом, – Никитка бежит так, словно пожар где-то случился!

      – Вот дурень! Силы, что ли, не знает, куда деть? – отозвался пожилой рабочий, продолжая протирать кабель тряпкой.

      Никитка подбегает к бригадиру.

      – Ну, рассказывай! Что стряслось? – спрашивает тот.

      – Дядя Паша!.. Тетя Валя! – дышит полной грудью Никитка, – Всё!.. Понимаете, всё! – и его глаза сияют радостью.

      – Что всё? – удивился пожилой рабочий. – Смена раньше закончилась?

      – Нет. Не смена. Война закончилась!

      – Ты, Никитка, этим не шути – не вовремя! Такие шутки!

      – Да какие тут шутки! Дядя Паша! Всё очень даже вовремя! Там на улицах такое творится! Такое!

      – Не может быть!.. Вот так вот кончилась? – занервничал бригадир и опустил кабель на землю. – А ну перекрестись!

      – Да я не крещеный, дядя Паша! …Нет больше войны! Понимаете? Вот так вот, враз, и кончилась!

      …Постепенно, один за одним, поднимаются на ноги рабочие – женщина, за ней газосварщик Егор, а за ним и тот пожилой рабочий, которого Никитка назвал Кузьмичом. Женщина невольно сделала шаг к подростку. Затем остановилась и положила ладони обеих рук на щеки. Глаза её выразили больше испуг и удивление от полученной информации. Бригадир, как это часто бывало с ним в минуты волнения, снял свои очки и начал нервно теребить пальцем стекла.

      – Словом, – нарушил невольное молчание Никитка, – мне поручили доставить вас на Центральный пост. Там сейчас будет …митинг!

      – Дай-ка я тебя обниму! – растрогался Павел Игнатьевич и заключил в объятия тяжело дышавшего подростка.

      – Дождались. А я-то думал… – заплакал Кузьмич и тоже обнял Никитку.

      – Чего думал?! – резко вставил Павел Игнатьевич. – Что война будет вечно? Ан нет! Сломали хребет фашистам! Так и должно было быть!

      – Да что вы все меня обнимаете? Не я же закончил войну!

      – А это как поглядеть! – ответил шуткой Кузьмич и улыбнулся.

      – Ой!.. Родненькие! – сквозь слезы воскликнула женщина. – Всё-таки выстояли!.. Выстояли!

      – И всегда так будет! – громко произнес Егор. – Россия всегда выстоит! – газосварщик отключает дугу и поднимается.

      …Женщина подбегает к Никитке и крепко целует его в обе щеки.

      – Ну, хватит, хватит! Айда на митинг! Егор! Кончай свою сварку! Оставляй всё, как есть!

      – Да неужто останусь?! Вот только трубу приварю и за вами следом!.. Я недолго, Кузьмич! …Не люблю оставлять незаконченным дело!

      – Смотри, сам себя не привари к трубе! – пошутил Кузьмич и окинул сварщика дружелюбным взглядом. – На радости!

      /Все рассмеялись этой невольной шутке и отправились по тоннелю в сторону станции/.

      …Егор проводил своих сотоварищей