Петербургская драматургия. Ежегодник 2022. Анатолий Козлов

Прислонившись к гранитному парапету Невы, стоят Олег и его друг Сашка. Сашка обхватил голову руками.

      ОЛЕГ. Что с тобой, Сашка?

      САШКА. От голода едва на ногах держусь.

      ОЛЕГ. Брось! Не придумывай! Идем!

      САШКА. Ты, Олег, говорил, война неделю продлится. Месяц. Ну, максимум два…

      ОЛЕГ. Ну, говорил… Я вправду так думал… И многие думали. Не хотелось верить, что война надолго.

      САШКА. Ты говорил, мы немцев шапками закидаем!

      ОЛЕГ. Не говорил я так, не придумывай! Не мог я так говорить…

      САШКА. Смысл был именно такой!

      ОЛЕГ. Ну, хватит! Идешь ты со мной или нет?

      САШКА. Нет!

      ОЛЕГ. Почему?.. Послушай, столько лет мы приходили сюда в приготовительный класс, мечтали, что когда-нибудь поступим в Академию! Выучимся, станем знаменитыми художниками, как твой любимый Федор Васильев. Ну, или как Левитан. А я даже не задумывался, что Академии есть чердак. Такой огромный чердак! И крыша. С целое футбольное поле! На чердаке сейчас стоят бочки с водой и ящики с песком. Щипцы лежат – зажигалки тушить.

      САШКА. Откуда ты знаешь?

      ОЛЕГ. Я в отряд записался. Добровольный пожарный отряд. Вчера наше звено балки на чердаке Академии суперфосфатом обрабатывало.

      САШКА. Суперфосфатом? Я думал это удобрение.

      ОЛЕГ. Так и есть. Но не только! Оказывается, если раствором суперфосфата пропитать дерево, оно не горит.

      САШКА. Бесполезно. Все бесполезно!

      ОЛЕГ. Почему?

      САШКА. Нас здесь замуровали. Мы все погибнем!

      ОЛЕГ. Откуда в тебе это упадничество, Сашка? Нельзя быть таким пессимистом! Идем!

      САШКА. Куда ты меня тащишь, Олег?

      ОЛЕГ. Хочу, чтобы ты тоже в пожарный отряд записался! Будем вместе дежурить, вместе зажигалки тушить!

      САШКА. Надо было вовремя из города уезжать! И ведь была такая возможность!…

      ОЛЕГ. Куда?

      САШКА. Куда угодно! Сдохнем мы здесь!

      ОЛЕГ. Между прочим Академия продолжает работать. Никто никуда не уехал!

      САШКА. Все сдохнем! Я не верю в победу!

      ОЛЕГ. Замолчи! Я этого не слышал. И только попробуй еще раз так сказать! Ты же сам себя в гроб вгонишь! Своим настроением! Разве не знаешь сказку про двух лягушек, которые попали в горшок со сметаной? Одна сдалась и захлебнулась, а выжила та, что барахталась до конца! Надо барахтаться, Сашка! До конца.

      САШКА. Ну, и барахтайся сам! Я человек, а не лягушка!

      ОЛЕГ. Ну, и сиди здесь один! (Уходит.)

      Затемнение.

      АВТОР. Сашка умер от голода в конце ноября, самого голодного месяца блокады. С 1 октября нормы снизились до 400 грамм в день рабочим и 200 грамм служащим и иждивенцам. Все ждали увеличения нормы к празднику Октябрьской революции, но повышения не произошло. Многих это морально подкосило. Более того с 20 ноября норма снизилась до 250 грамм для работающих и 125 грамм для иждивенцев и продержалась так почти месяц. "Сто двадцать пять блокадных грамм с огнём и кровью пополам", – написала об этом Ольга Бергольц в своей «Ленинградской поэме». (Перебирает фотографии.) Вот фотография моей девятилетней мамы. На руках у нее годовалый