Первый полицейместер. Антон Де Виер – окружение и эпоха: Три Анны. Алексей Германович Виноградов

окажется виновным.

      Указали Мы, как в Санктпетербурге, так в Москве; и во всех городах Империи Нашей, в рядах, в лавках и на торжках, мышьяку и прочих опасных ядовитых материалов, а именно: сулемы, цылибухи, крепкой водки, купороснаго и янтарнаго масла отнюдь не держать и не продавать, и никому тем не торговать, також и у портов купцам и другим никому не покупать и до того не допущать, и для того сколько где таких материалов в рядах имеется, оные отобрав от Полицейской и Медицинской команд, а в городахъ от Ратуш, собрать все в аптеки, а где аптек нет, то в Ратуши немедленно, из которых тем купцамъ, чьи они есть, по приеме, заплатить деньги по пристойной цене, без задержания; а на потребныя тех материалов нужды продавать в Санктпетербурге и в Москве из главных аптек; а в другихъ городах из аптек же, а где их нет, то из Ратуш; чего ради сколько в которой городе и на какия потребы таких материалов надобно, писать о том из Ратуш в главныя аптеки в Москву или в Санктпетербург, куда способнее; из которых аптек по тому требованию отпускать за деньги немедленно». (ПСЗРИ. Т 9. 6304)

      Род Долгоруких приведший Анну Иоанновну к власти был уничтожен.

      «После смерти князя Меншикова и его дочери офицер… позволил им ходить, гулять за пределами их поселения, а также иногда отправляться слушать богослужение в Якутск. Однажды, когда княжна Меншикова была на дороге, ведущей от их дома в эту церковь, она заметила, проходя поблизости от одной избы, человека, высовывавшего голову из окна этой избы… Мнимый крестьянин был князем Долгоруким, который ее узнал.

      «О царе не может идти речи, – ответил Долгорукий. – Он умер через восемь дней после обручения с моей дочерью, которая здесь лежит на скамье и умирает. Ты, кажется, удивлена. Разве ты не знаешь обо всех этих событиях?»… «Да, Петр II умер, – сказал Долгорукий, – и его трон занят сейчас женщиной, которую мы туда посадили вопреки законам государства только потому, что считали, что у нее совсем другой характер. Мы предполагали, что будем жить при ее правлении более счастливо, чем при ее предшественниках и настоящих наследниках трона. Но как же мы ошиблись! Как только ее короновали, мы поняли, что она чудовище по своей жестокости, которое, чтобы утвердиться на троне, который мы ей уступили, узурпировала его и стала подозревать нас в преступлениях, чтобы потом выслать и погубить в этих краях. С нами во время поездки обращались, как с самыми закоренелыми преступниками. Нас лишили всего необходимого, и до сих пор мы лишены всего. В дороге я потерял свою жену; моя дочь сейчас умирает и, наверное, умрет. Но я надеюсь, несмотря на несчастное положение, в котором оказался, прожить еще достаточно долго, чтобы увидеть, быть может, в этих краях эту несправедливую женщину, которая принесла в жертву честолюбию и жадности трех или четырех иностранных негодяев, которые удовлетворяют ее страсти, самые блестящие роды России». (Вильбуа)

      «Марта 17. В тот же день ее величество нарядила комиссию