«Фрам» в Полярном море. Фритьоф Нансен

И при этом вас бьют березовыми вениками молодые финские девушки[110]. Потом они вас массируют. Вся эта процедура столь же чиста, как и приятна. Я думаю, что сам старик Магомет не сумел бы устроить ничего лучшего в своем раю.

      Глава третья. Прощание с Норвегией

      В удивительном настроении провел я наверху за письмами и телеграммами последнюю ночь. Мы распрощались с нашим славным лоцманом Иоханом Хогенсеном, который вел нас от Бергена; теперь на судне осталось всего тринадцать человек – участники экспедиции, да мой секретарь Кристоферсен, который должен сопровождать нас до самого Югорского Шара. Было тихо-тихо. Лишь перо скрипело, царапая все то же «прости» друзьям и дому.

      Внизу все товарищи спали.

      Вот и последняя телеграмма готова. Я отправил секретаря с телеграммами и письмами на берег. Когда он вернулся, было около трех часов утра. Я разбудил Свердрупа и двух других товарищей. Мы выбрали якорь и в утренней тишине вышли из гавани. Город еще спал безмятежным сном. Кругом было удивительно красиво и тихо. Лишь легкий шум пробуждавшейся работы доносился с единственного парохода, стоявшего в гавани. Когда мы проходили мимо мола, из люка одного ялика высунул голову заспанный рыбак; он так и застыл, разинув рот и глядя нам вслед. Да еще на таможенной пристани в этот ранний утренний час одинокий человек удил рыбу.

      Все это создавало самое подходящее настроение для разлуки с Норвегией. Такой спокойный мир, такая тишина; такой отдых мыслям. Ни суеты, ни людского шума с криками «ура» и оглушительными пушечными салютами. Мачты судов в гавани, крыши и трубы домов четко вырисовывались в прохладном утреннем небе. Солнце, прорвавшееся сквозь туман, с улыбкой озарило скалистый, голый берег, изрытый бурями, окутанный утренней дымкой – но все же прекрасный с разбросанными повсюду домиками и вытащенными на песок лодками. А там, за этим берегом, лежала Норвегия…

      Пока «Фрам» спокойно и неторопливо выбирался в открытое море, чтобы направиться к нашей далекой цели, я стоял и смотрел, как берег медленно скрывался за горизонтом.

      Что произойдет с нами, прежде чем мы снова увидим тебя, Норвегия, подымающуюся из моря?

      Вскоре появился туман и окутал все.

      Четыре дня подряд мы шли в тумане, сплошном тумане. Но когда я вышел на палубу утром 25 июля, было ясно. Все вокруг нас снова стало голубым – солнце сияло на безоблачно-голубом небе, слегка колыхалось ярко-голубое море. Снова стало приятно чувствовать себя человеком, полной грудью вдыхать запах умиротворенного моря. Перед самым полуднем мы усмотрели Гусиную Землю на Новой Земле и направились к ней. Вынуты были ружья и патроны. Мы заранее предвкушали удовольствие поесть гусиное жаркое и другую дичь. Но когда до берега оставалось лишь небольшое расстояние, с юго-востока надвинулись и все заволокли густые клубы тумана. Было бы неразумно пробиваться в тумане к берегу. Мы повернули и пошли на восток к Югорскому Шару.

      Встречный ветер принуждал крейсировать

110

В Финляндии и Швеции в конце XIX в. роль банщика обычно исполняли женщины.