Победы не будет. Возмездие. Алексей Васильевич Миронович

истинную свою силу и мощь, то – он очень быстро возгордиться и превратиться в тирана. – его лицо легко искривилась в досадной гримасе. – Понимаешь, – пожал он плечами. – так устроен человек, если он, возгордиться: то личность иссохнет и атрофируется, – доктор закивал и посмотрел на Стахова. – как мышцы без нагрузки – понимаешь Валер?

      – М-да… – пробасил он даже не оглядываясь на доктора. После, тяжело вздохнул и добавил. – понимаю друг, – легко закивал он. – ещё как понимаю родной…

      Сидоренко недвусмысленно пожал плечами, губами и бровями, и снова посмотрев в перёд – добавил:

      – Вот поэтому: мы вынуждены принижать наши достоинства и достижения намеренно. – теперь уже он тяжело вздохнул. – ради того, чтобы сохранить русскую сущность (славянскую душу), которой, по человечности – нет равных. Мы – это гармония, в первую очередь души. Мы в отличии от всего мира, учимся – у всего мира. Поэтому нам так важно сохранить самое ценное (сущность благородной «русской» души). Мы не зря находимся в центре всех энергий – всего мира. Бог дал нам это тяжёлое бремя скреплять всех людей, всё человечество в один не рушимый – «мир». Ну, – пожал он плечами. – мне так кажется, во всяком случае. – закончил доктор, слегка опустив взгляд.

      – Да… – легко, но задумчиво закивала великая фигура. – Как бы это прискорбно не звучало, но: тяжесть, голод, испытания, отсеивают истину – от мусора правды; воспитывают дух и укрепляют его (только голодный и измученный покажет свою истинную внешность перед этим «грязным» миром).

      – Вот-вот, – закивал и легко ухмыльнулся доктор. – в правильном направлении мыслите – мой друг.

      Сидоренко и майор Стахов уже подходили к палате под номером девять. Открыв дверь, доктор заметил сидящего Дюка на краю кровати и отрывок не расслышанной полностью фразы которая адресовалась рядом сидящей на стуле медсестре:

      «…поэтому, дорогая моя… – положил он ей свою суровую руку на хрупенькое плечо. – не выпендривайся, подойди первая, извинись и помирись с мужем. – он убрал руку с плеча и как смог, нежно приподнял её подбородок (заглянув в глаза). – Запомни сестричка – на свете нет такой драгоценной короны, которая была бы дороже семьи. Твоя жизнь – это твой муж. Жизнь твоего мужа – это ты. Если не нравится муж, значит в первую очередь – ищи проблему в себе. И запомни, «мы», – выделил он это особо и недвусмысленно. – созданы для того, чтобы не допустить вознесения этой короны, – он приостановился и не двусмысленно заглянул в её сверкающие ангельские глазки и плавно провёл большим пальцем правой руки по своей мощной шее и протяжно закончил. – вообще…

      – Разрешите, товарищ майор? – интеллигентно попросил доктор, косо поглядывая на медсестру.

      – Ой! – взволнованно прикрыла она свои губки. – извините… – тихо воскликнула женщина, резко встала со стула и скользнула мимо мощных тел к двери. – у меня так много дел, я побегу.

      Но вдруг она неожиданно остановилась у белоснежного полотна, обернулась и тихо произнесла глядя в глаза Дюку:

      – Спасибо вам, Александр, да хранит вас бог. – и тут же бесшумно упорхнула