Аттракцион неприкаянных душ. Леонид Клешня

папиросы, направился в зал собрал все таблетки и демонстративно спустил все в туалет, смыв. В этот момент в домик зашел толстячок спиной вперед, затаскивая своего друга.

      – Бросай Димона, пусть отдохнет, присядь к нам на минутку! – добродушно скомандовал Иван и, присев на диванчик, дождался, пока все соберутся перед ним.

      Все собрались перед ним и стояли.

      – Сесть! – резко рявкнул он.

      Один парень подпрыгнул, другие дернулись, но резво уселись, включая Марину. Иван, увидев это, не смог сдержать улыбки.

      – Вы ребята молодые и идиоты, из того, что я снял, да и с вашим поведением, плюс попытка изнасилования, я думаю, каждому от трех до пяти колонии светит, да и по паре сотен тысяч на адвоката и в сизо. Родители, надеюсь, хорошо зарабатывают? – Он вопросительно посмотрел на них.

      Все молчали.

      – Ну так что с кино делать будем? – достав телефон и помахав им, поинтересовался он.

      – Договариваться, – предложил один их худощавых.

      – Вот молодец! Верно мыслишь. Итак, начнем. Первое Маринино требование: вы утром собираетесь и валите отсюда к чертям, и мы вас более не наблюдаем тут, понятно?

      Все согласно кивнули.

      – Второе требование: Марина пару месяцев своей жизни потеряла из-за вас. – Он покачал головой, поджав губы. – Здоровый парень тоже заставил понервничать, и мне прямо очень хочется передать материал опергруппе, чтобы и вы понервничали, так что готов выслушать, чем компенсировать наше с Мариной здоровье будете?

      Ребята стали переглядываться и перешептываться, один вышел в комнату и вернулся через две минуты.

      – Дядь, у нас есть только сто, больше дать нечего, – жалобно пробормотал он и протянул ему стопку денег.

      Иван запихал деньги в карман и сказал:

      – Ну мы сегодня в настроении, да и опять же молодые и дурные, жалко вас, договорились. Мариш, пошли.

      Марина переступила через Димона и вышла из домика, Иван остановился перед выходом, повернулся к ним и уже серьезно сказал:

      – Вы молодые и дурные, не соображаете, ставите всю свою жизнь под угрозу ради пары часов кайфа. Будь тут не я, а какой-то опер, каждый из вас загремел бы на пару лет в тюрьму, бабки с вас взял, чтобы вы хоть что-то потеряли, но будь я опером, а не туристом, с каждого по пол-ляма взял, не меньше, а ты, кучерявый, – он указал на одного худощавого длинноволосого парня, который стоял и дрожал, – на зоне через год на гармошке жопой играть умел бы, и все это произошло из-за того, что вы, кретины, травы и колес хотели пожрать, вас, мразей, мне не жаль, а вот родителей ваших было бы жалко, поскольку из-за вас, ублюдков, страдали бы они, сделайте выводы. Завтра чтобы вас тут не видел!

      Говорил Иван это искренне и аж расстроился, представив слезы их матерей, если бы он был при исполнении и оформлял этих баранов в отделе. Он переступил через Димона и увидел изумленный взгляд Марины, которая все слышала.

      – Хероватая у вас охрана, – сказал он, спускаясь по ступенькам.

      Он молча следовал к себе в домик, отправляя видео с ее телефона себе на почту. Марина шла за ним, он поднялся в домик и, зайдя