Распеленать память. И. Н. Зорина

родной город молодой и веселой барышней, считая, что расстается с мамой, братьями и сестрами ненадолго. Конечно, скоро все они воссоединятся в Резекне, где ее старшая сестра Антонина, первая красавица города, с мужем Изидором, вскоре получившим должность начальника Резекненского уезда, жили безбедно. Но все повернулось иначе. Граница СССР оказалась на замке. Мамины сестры ничего не знали о том, что происходит в Ленинграде, тем более когда началась блокада. Удалось ли маме с детьми уехать? Остался ли кто-нибудь жив?

      И вот теперь отважная и все еще веселая, но уже далеко не барышня, а очень даже немолодая женщина приехала в Ленинград. А внутри все дрожало от неизвестности и страха перед незнакомым коммунистическим городом.

      В Ленинграде, как только рижскую группу разместили в гостинице, Шура отправилась в свободное плавание. Первым делом нашла Николаевский вокзал, потом сразу увидела не очень изменившуюся Лиговку. По ней все еще ходили трамваи, правда, уже совсем другие. И рядом с вокзалом возвышались нетронутые бомбежкой два больших шестиэтажных серых здания дома инженера и подрядчика Перцова. Этот доходный дом был построен в 1910-м на американский манер, с лифтами, телефонами, с ванными общего пользования.

      Шура нашла свой подъезд довольно быстро и поднялась на пятый этаж. Тут ее охватил такой страх, что пришлось сесть на подоконник широкого пролета лестницы и несколько минут себя успокаивать. Наконец решилась, встала и позвонила в знакомую дверь. Ее открыл, не спрашивая «кто там», высокий молодой человек, черноволосый, с бровями вразлет (такие брови были у ее братьев) и с характерным для всех Пауксов несколько одутловатым лицом, вернее – с утяжеленной нижней частью лица, придававшей ему выражение простодушного дружелюбия. Такое лицо было у папы Антона и у младшего брата Саши, которого Шура очень хорошо помнила. Когда она уезжала, Саше было девятнадцать лет, он ухаживал за девушками и старался казаться совсем взрослым. И вот теперь перед ней стоял молодой человек, вылитый ее брат! Еще не веря такому счастью, Шура, всегда отличавшаяся сообразительностью, а также решительным и немного авантюрным характером, быстро сказала: «Здравствуйте, я – ваша тетя!»

      Теперь молодой человек застыл в полном недоумении. «Какая тетя? Нет у меня никакой тети!»

      Надо было провести молниеносное расследование.

      – Папу вашего зовут Александр Антонович?

      – Да, Александр Антонович.

      – А фамилия его Паукс?

      – Никакой не Паукс, а Паýк, – сказал юноша, сделав ударение на втором слоге.

      Молодой человек, которого звали Юра и который был действительно племянником Шуры, еще не знал, что в паспортном столе милиции написание их фамилии упростили: отбросили ненужное русским «с» и сделали их «Пауками».

      – Ну хорошо, а где папа?

      – На работе. Он машинист и сейчас на поезде едет во Владивосток.

      – А мама у тебя есть?

      – Ну конечно есть. Да что вы хотите?

      – Вы, молодой человек, не бойтесь!

      – Еще