Суглоб. Александр Строганов

как же?…

      – Никак. И на том стою. Расстроил вас?

      – Немного.

      – Ну, что же, без этого нельзя. Знаете, как говорится? Не все коту масленица. Любите Островского?…

      Еще один библиофил. Да их как будто специально собирали для меня.

      …Нет? Напрасно. Там все такие живые. Смешные имена. Его хорошо читать. Полезно. А куда, позвольте полюбопытствовать, вы направляетесь?

      – В Суглоб.

      – Печально.

      – Почему?

      – Пепелище.

      – В каком смысле?

      – А вы что же, ничего не знаете?

      – Нет.

      – Ну, и ни к чему вам.

      – Позвольте, но…

      – И не спрашивайте. Одно могу присоветовать – подумайте хорошенько. До Суглоба еще есть время одуматься.

      – Но почему?

      – И не спрашивайте.

      Некоторое время собеседники проехали молча.

      Упоминание Андреем Сергеевичем пункта следования привлекло в беседу нечто необъяснимое и опасное, наподобие шаровой молнии. С того момента, как прозвучало Суглоб, старец как-то скис, точно исполняемую им дивную мелодию нарушил убийственный стон дрели. Наш путешественник же почувствовал необъяснимый страх.

      Первым опомнился Веретено, – Вот, что, я вас сейчас чаем горячим напою, с лимончиком, и не спорьте, без чая вам не уйти от меня.

      Точно освободившись о незримых пут, старец заходил всем телом, так несуразно, что человек, не слышавший его намерений, никогда не догадался бы, что тот отправляется за чаем, и вообще намеревается куда-то идти. Тем не менее, тело Веретена переместилось в коридор и исчезло за поворотом.

      Благово почувствовал легкую тошноту. В минуты тревоги с ним нередко случалось такое.

      Зашевелился ком за спиной. Показалась землистого цвета голова со слипшимися рыжими волосами, – Товарищ, пожалуйста. Там, под столиком стакан, пожалуйста, подайте.

      Андрей Сергеевич извлек из-под столика теплый нечистый стакан с водкой и передал страждущему.

      Страждущий сделал глоток, вздрогнул, вернул стакан, – Товарищ, пожалуйста, поставьте на место.

      Благово механически выполнил и это поручение.

      – Спасибо, товарищ. Вы не переживайте. Он это иносказательно. Он не Суглоб, он всё имел в виду.

      – Всё?

      – Да что же вы сами не видите?

      – Что?

      – Всё – пепелище. Вы на меня посмотрите, на него. Да хоть на себя посмотрите. Вы давно себя в зеркале видели? То-то. И знаете что, ступайте с Богом, пока он не вернулся. Он вас заговорит. Да еще и в карты играть заставит. Ступайте от греха.

      От этих слов наш путешественник встрепенулся, – Да, да, конечно, – вскочил и был таков. Отчего-то страх сменил мучительный стыд. Андрей Сергеевич даже покраснел.

* * *

      Валентина!

      Я не вижу ни малейшего смысла в том, что ты ушла, равно, как не вижу смысла и в том, когда бы ты осталась.

      Пишу плохо не потому, что волнуюсь, а потому, что мне совершенно, то есть абсолютно безразлична ты, равно как и все окружающие тебя, равно как и окружающие меня люди, если то, что называется людьми можно так назвать. Ибо им