Замки на их костях. Лора Себастьян

принца Паскаля становятся ярко-красными, и он что-то бормочет двум новоприбывшим, указывая на Беатрис. Насколько она поняла, это брат с сестрой. Хотя в его бормотании сложно разобраться, она почти уверена, что их зовут Жизелла и Николо.

      – Очень приятно, – говорит Жизелла, взяв Беатрис за руку и делая глубокий реверанс. – Но зови меня Джиджи, в конце концов, мы теперь семья.

      Беатрис улыбается:

      – Тогда ты должна называть меня Беатрис, – говорит она ей.

      Николо идет еще дальше: когда он кланяется и целует ее руку, то задерживает на ней взгляд, а его губы прижимаются к тыльной стороне ее ладони на мгновение дольше положенного, но затем он выпрямляется.

      – Я очарован, – говорит он. – Тебе повезло, Пас.

      Принц Паскаль в ответ опять что-то бормочет, слишком тихо, чтобы можно было разобрать, но, по крайней мере, со своими кузенами он кажется немного живее. Николо требует еще фруктового вина, поэтому бокал Беатрис наполняется вновь. И еще раз. И еще.

      Уже после полуночи Беатрис вводят в спальню, которую она разделит с принцем Паскалем. Ее разум приятно гудит, пока слуги поднимают и опускают ее руки и ноги, чтобы раздеть донага и вновь облачить в мягкую розовую атласную ночную рубашку. Ей не хочется ничего, кроме как залезть в шикарную уютную кровать и поспать.

      Но прислуга с самодовольными улыбками продолжает бросать на нее понимающие взгляды, и она вспоминает, что сегодня ее брачная ночь, и ей не суждено выспаться.

      Беатрис знает, что произойдет. Ее мать объяснила это ей и ее сестрам, когда они были еще совсем маленькими, а в последние пару лет она узнала еще больше подробностей от куртизанок, которые давали им уроки соблазнения. Принцессы, конечно, должны быть девственными и чистыми, но это не означало, что они не могли научиться искусству сразить человека прикосновением к руке или заставить его влюбиться, находясь на другом конце комнаты.

      Однако теперь она в сомнениях. Теория – это одно, но когда принц Паскаль в ночной рубашке заходит в спальню и все слуги, хихикая, как стая попугаев, выбегают из комнаты, она внезапно теряется и не знает, что делать.

      «Поцелуй, – сказала ей однажды бессемианская куртизанка. – Начни с него».

      После их первого неудачного поцелуя Беатрис должна бы насторожиться, но ее разум слишком затуманен вином, чтобы на чем-то сосредоточиться. Она знает лишь то, что должна его поцеловать, поэтому, спотыкаясь, идет к нему, ощущая босыми ногами холод мраморного пола. Она успокаивается, кладет руки ему на плечи и прижимается к его губам.

      Она слишком пьяна, чтобы думать о том, что это плохой поцелуй. Не только потому, что он совершенно не отвечает, но и потому, что на самом деле она не хочет его целовать. Он отстраняется, кладет руку ей на талию, чтобы она не упала, и глубоко вздыхает. Паскаль явно хочет что-то сказать, но вместо этого просто вздыхает, покачивая головой.

      – Ты пьяна, – говорит он ей. – Я помогу тебе лечь в постель.

      Ее охватывает сначала облегчение, а затем смущение, Паскаль же в это время