Городская сюита. Сергей Кулаков

разлил спиртное, они чокнулись и выпили. Олег с Вадимом – до дна, а Диана едва пригубив вино. Впрочем, через минуту она подняла свой бокал и сделала большой глоток.

      – О чем вы тут говорили? – спросил Дольников.

      – Углубились в тонкости писательского ремесла, – ответил Верховцев. – Я объяснял Диане, с чего следует начинать. А главное, чем закончить, чтобы все остались довольны: и читатель, и издатель, и, как следствие, сам господин автор.

      – Да, хорошо закончить – это самое сложное, – мрачно проговорил Олег.

      – Да брось! – воскликнул Верховцев. – Не наводи тоску. У друга сегодня праздник, поэтому будем веселиться. И потом, это неестественно – киснуть рядом с такой красотой. Диана, скажите ему!

      – Что сказать? – спросила, разыгрывая послушную девочку, Диана.

      – А что хотите. Лишь бы говорить. Мне кажется, ваш голос действует на него благотворно.

      – Слышишь, психолог, угомонись, – проворчал Олег. – Расскажи лучше еще что-нибудь… про писательство.

      – Он мне завидует, – сказал Верховцев Диане. – А ведь он талантливее меня, если бы хотел, давно мог бы сделать себе имя в литературе.

      – Олег Петрович? – удивилась Диана.

      – Кажется, сегодня вечер неожиданностей, – заявил сердито Олег. – Не верь ему, Диана. Мы все баловались в той или иной мере сочинительством. Но баловаться – это одно, а работать – другое. И потом, о чем я мог написать, если ничего толком не знаю? Вот Вадим… Сергеевич полмира объездил, кем только не работал. – Олег махнул рукой. – Он настоящий писатель, а мы только так, позлорадствовать в сторонке.

      – А где вы были, Вадим Сергеевич? – спросила Диана, подперев ладонью щеку и устремляя на Верховцева взгляд, который человек менее искушенный мог бы истолковать едва ли не как объяснение в любви.

      – Много где, – ответил ей Вадим. – В Штатах был, в Канаде, Мексике, вообще в тех краях хорошо поездил. В Америке жил три года, работал… в разных местах. В Европе, само собой, отметился. Во Франции одно время работал на телевидении…

      – А почему вы там не остались? – изумленно спросила Диана. – Возможностей не было?

      – Были, – усмехнулся Верховцев. – Сколько угодно.

      – Он боялся, что его ностальгия замучает, – ввернул ядовито Олег.

      Он захмелел, не сильно, но достаточно для того, чтобы ослабить контроль над своими действиями и начать говорить первое, что придет в голову. Это был опасный путь, но они с Вадимом были слишком давно знакомы, и с ним Олег мог позволить себе быть самим собой, без боязни произвести не самое лучшее впечатление.

      – Ностальгия – второе имя дьявола, – задумчиво проговорил Верховцев. – Не поминай его всуе.

      – У дьявола, вообще-то, много имен, – засмеялся Дольников.

      – Но это – самое худшее.

      – А все-таки, почему вы там не остались? – спросила Диана. – Боялись, что будете скучать по родине?

      – У писателя где письменный стол, там и родина, – пошутил Верховцев.

      – У настоящего писателя, – добавил Олег.

      – Разумеется, –