Демон в белом. Кристофер Руоккио

был натянут как пружина.

      – Они теряют скорость, – вклинился в наши переговоры Аристид. – Что-то не так.

      Что бы это ни было, с этим пришлось подождать. На тактических консолях внизу заморгал предупреждающий сигнал, и интус повысил и без того высокий голос:

      – Враги ускоряются! Все еще на перехватывающем курсе!

      Абордаж.

      Я повернулся к окну, прищурившись, вгляделся во Тьму, желая, чтобы находящийся в тысячах миль враг наконец показал себя.

      – Приготовьтесь сбросить антиматериальные мины по моему сигналу, – скомандовал Лориан Аристид.

      Ему не нужно было дожидаться приказа. Он знал свое дело назубок.

      – Сброс!

      На голограмме между нами и кораблем сьельсинов рассыпались красные точки, словно одеялом накрыв все пространство. У них было достаточно простое устройство: полые сферы содержали несколько гранов антилития в магнитной суспензии. Суспензия прекращала действие при приближении какого-либо тела. Антиматерия сталкивалась с оболочкой мины, в результате чего происходил материально-антиматериальный взрыв, уничтожающий в радиусе действия все, что не защищено энергетическим щитом.

      Даже адамант.

      Я вернулся к фальшокну, и тут один из младших техников переключил картинку. Теперь вместо корабля сьельсинов перед нами был рой маленьких кораблей. Даже при многократном увеличении штурмовые суда сьельсинов были едва заметны во тьме. Мы видели их лишь благодаря отсветам их двигателей. По краям огромного экрана появились вставки с других камер, и я заметил серых «Пустельг» и белых «Сапсанов», снующих вокруг «Тамерлана». Стиснув зубы, я вцепился рукой в плащ, мысленно давая обратный отсчет. Сколько нужно было считать, я не знал.

      – Уже вот-вот, – произнес Дюран.

      Темноту озарил свет ярче десятков солнц. Свет!

      И тишина. Ни звук, ни колебания воздуха не нарушали этой бездонной тишины. Возможно, через десять тысяч лет отсвет этого взрыва достигнет какой-нибудь далекой планеты и озарит ее чужое небо. Какой-нибудь пастух, быть может, поднимет взор и обомлеет от страха и восхищения, но до тех пор никакие фанфары не сопроводят этот разрушительный залп, если не считать таковыми сухую реплику Лориана:

      – Сбили.

      Но сбили не всех. Абордажные суда растянулись на сотни миль космического пространства, и уцелевшие неслись еще быстрее сквозь подернутый дымкой участок, где только что были мины.

      – Всем батареям: сконцентрировать огонь на сьельсинском флагмане! – скомандовала Корво, выходя на платформу.

      – Нет, не надо! – вмешался я. – Отбой!

      – Адриан, это мой корабль! – возмутилась Отавия. – Какого черта?

      Должно быть, я сильно ее рассердил. На мостике она никогда не называла меня Адрианом. Она скрежетала зубами; ее глаза как будто превратились в застывший янтарь.

      Мне следовало объясниться, но рассудок не поспевал за инстинктом, и мне пришлось напряженно задуматься.

      – Наши легионы наверняка у них на борту. Нужно применить ту же тактику, что и враг. Сражаться на их территории.

      – Это