Медовые перчинки. Юрий Семёнов

появился заспанный Петька. Его худющее тело с торчащими в ряд, как гармошка, рёбрами было просунуто в семейные трусы до колен, волосы всклокочены, под правым глазом зиял большой синяк.

      – А это откуда такое чудо? – спохватилась Люба и в чувствах хлопнула себя по бёдрам. Она подошла к сыну, обхватила ладонями его голову и повернула к окну, чтобы лучше рассмотреть лицо.

      – Чьих это рук дело? Сорванец.

      В воздухе нарастал скандал, но обстановку, как всегда, вовремя разрядил Иван.

      – Сказывал, что вчера с соседским Ромкой асыки не поделили, – встрял он, смакуя блины. – Вот и заработал. Кто хоть из вас прав-то был? А то его батька тоже ничего не ведает. Надавал своему подзатыльников и вроде остыл, как будто это поможет.

      Петька стоял молча, опустив голову, и шмыгал носом.

      – Ладно, потом поговорим. А сейчас – умываться и за стол, – унялась наконец Люба и занялась своими делами.

      После завтрака Иван с Петькой собрались на рыбалку, а заодно по дороге решили заглянуть на кладбище – заранее посмотреть, всё ли на могиле дочери ладно; прибраться, если надо. Они понимали, что заниматься этим в родительский день особо будет некогда, а потому спешили. Иван шёл впереди, его размашистые шаги ложились ровно в ряд, ведро в руке покачивалось ему в ритм. За ним семенил Петька с удочками, пытаясь догнать отца и пристроиться идти в ногу. Раньше он видел, как солдаты ходят в строю, и мечтал обязательно стать офицером, когда вырастет. Поэтому удочки он держал, гордо выпятив грудь, а главное, исправно, как ружьё на плече.

      – Далёко собрались, солдатики? – окрикнул их через плетень любопытный сосед.

      Иван с Петькой, дабы не терять время, молча прошли мимо, слегка помахав рукой.

      На кладбище было тихо и спокойно, отчего маленький Петька испытывал дикий ужас. За каждой могилкой ему виделись мертвецы с косами, а любой шорох детонировал в сердце, как топот приближающегося табуна лошадей.

      – Что, Петька, боишься? Не робей. Бояться надо не мёртвых, а живых. Учти, малой, мёртвый тебе уже ничего не сделает, а вот от живого всего можно ожидать.

      Но Петька на правах младшего отцу не верил и потому, крепко вцепившись в его руку, испуганно озирался по сторонам.

      – Так и голову потерять можно. Открутится, что будем делать? Обратно приклеить не получится, – пошутил Иван.

      В месте расположения могилки – на самом верху холма – почему-то было сыро и скользко. Ещё издалека Иван заметил, что она сильно накренилась и просела, а подойдя ближе, отчётливо увидел, как ручеёк воды, нарушая все существующие законы физики, вытекал из пруда у подножия погоста, взбирался вверх по склону и устремлялся прямо в могилу, образовав у её изголовья глубокую дыру в земле.

      Иван несколько оторопел, почесал в замешательстве затылок и произнёс:

      – Да-а-а! Дивны чудеса твои, Господи, но такого ещё не видел никогда, – и, подумав, добавил: – Надо срочно что-то делать. Срочно!

      Он быстро вывел Петьку за пределы погоста и проинструктировал:

      – Беги к Ромке, у него отец на «КамАЗе», скажи, пусть срочно едет сюда,