Пилюля на палочке. Записки высокой девочки. Алла Озорнина

бегал вокруг каната и безуспешно подталкивал меня вверх, у него уже заблестел лоб от пота, а у меня футболка прилипла к спине.

      – Ну, ещё немного и… Теперь руками подтягивайся, ну!

      Прозвенел звонок на перемену.

      – Вставай в строй, Смирнова, – сердито сказал Павел Фёдорович. Но я продолжала висеть на этой длинной гусенице – руки как будто свело судорогой. Физрук разжал мои пальцы и повторил:

      – В строй, Смирнова!

      Я с трудом отошла от каната. Ноги дрожали. Ладони горели. Одно радовало: самый жуткий в мире урок подошёл к концу.

      Но меня ждал очередной удар.

      Звезда конькобежная

      – А теперь внимательно слушаем! – продолжал Павел Фёдорович, когда весь класс вытянулся перед ним в линейку. – Завтра, в воскресенье, будет внеплановое занятие… – При этом он остановил взгляд на мне, и я почувствовала, как холодеют руки. – Мы будем заниматься на катке. В два часа дня собираемся на стадионе «Труд»…

      – Ура! – закричали все.

      Все, кроме меня.

      Оказывается, есть вещи куда страшнее всяких там гимнастических козлов, коней и канатов.

      А Павел Фёдорович продолжал:

      – Поднимите руки, у кого коньков нет.

      Руку подняла я одна.

      – Неудивительно, – сказал Павел Фёдорович. – Тогда, Смирнова, возьмёшь коньки напрокат. На катке. Всем переодеваться, Смирнова – ко мне.

      Я подошла к физруку.

      – Кататься ты, разумеется, не умеешь…

      Я кивнула.

      – Ну что ж, Смирнова, – сказал Павел Фёдорович. – Тогда сделаем так. Ты приходишь домой, включаешь ютуб и находишь ролики на тему: «Как научиться держаться на льду». И делаешь все упражнения, которые можно сделать в домашних условиях перед первым выходом на каток. Всё ясно?

      Я только кивнула в ответ. При одном воспоминании о гладкой, блестящей на солнце ледовой поверхности у меня так пересохло во рту, что я даже говорить не могла. Но в следующий момент в голове родилась спасительная мысль: купить по дороге капусту, пожарить её с огромным количеством подсолнечного масла, слопать всю без хлеба и запить тремя стаканами холодной воды. Тогда бессонная ночь обеспечена, а значит, обеспечено и оправдание, почему я не пришла на каток.

      – Всё, свободна, Смирнова, до завтра.

      Но не успела я сделать и шагу, как Павел Фёдорович сказал:

      – Стой, Смирнова! Я вот тут подумал… Дело не в каком-то несовершенстве твоего тела, дело в другом. Руки-ноги у тебя что надо. Но есть психологические проблемы, понимаешь? Ты боишься. Как только пройдёт страх, ты легко освоишь и коня, и козла, и коньки. Поразмышляй над этим. А теперь – свободна.

      На негнущихся ногах я двинулась к раздевалке и чуть было не столкнулась лоб в лоб с вылетевшим откуда-то Стрельцовым-Удальцовым.

      – Как только ты справишься с психологическими проблемами… – передразнил он физрука и засмеялся демоническим смехом.

      – Придурок! – крикнула я вслед и пошла переодеваться.

      В помещении никого не было – пока я разговаривала с Павлом Фёдоровичем, все