Бурный финиш. Дик Фрэнсис

возразил Кристофер.

      – Если он упадет с лошади и сломает обе ноги, его будет волновать только одно: правильно ли ему наложили швы.

      – Гипс, – поправил я.

      – Что?

      – При переломах накладывают гипс.

      – Кто знает, кто знает, – рассмеялся Кристофер. – В тихом омуте под названием Генри могут вполне водиться черти.

      – Это не тихий омут, а старый пруд, – буркнула Мэгги.

      – Грязный и вонючий? – подсказал я.

      – Нет… О господи… Извини меня, Генри, я не хотела…

      – Все в порядке, – отозвался я. – Все в полном порядке.

      Я поглядел на бумаги, что принес мне Купер, и взялся за телефон.

      – Генри, – с отчаянием в голосе сказала Мэгги, – я правда не хотела…

      Старик Купер укоризненно поцокал языком и удалился своей шаркающей походкой. Кристофер стал раскладывать свои отлакированные письма.

      Я позвонил Саймону Серлу в транспортное агентство Ярдмана и сказал:

      – Четыре годовалых жеребенка с аукциона в Ньюмаркете должны быть как можно скорее отправлены в Буэнос-Айрес.

      – Может получиться задержка, – сказал Саймон.

      – Почему?

      – Мы потеряли Питерса.

      – Большая небрежность с вашей стороны.

      – Ха-ха-ха!

      – Он вас бросил?

      – Похоже, – сказал Саймон, поколебавшись.

      – Как это понимать?

      – Он не вернулся из последней поездки. В прошлый понедельник он не прилетел тем рейсом, на который у него был билет. С тех пор о нем ни слуху ни духу.

      – Может, он попал в больницу? – предположил я.

      – Проверяли. И больницы, и морги, и тюрьмы. Он как в воду канул. Поскольку за ним не числится никаких правонарушений, полиция отнеслась к этому совершенно прохладно. Они говорят, что нет преступления, если человек уволился с работы без предупреждения. По их мнению, он вполне мог влюбиться и не захотеть вернуться.

      – Он женат?

      – Нет, – вздохнул Саймон. – Ладно, я займусь твоими годовичками, но боюсь, что даже приблизительно не могу сказать, когда их отправим.

      – Саймон, – сказал я, – а разве нечто подобное не случалось раньше?

      – Ты имеешь в виду Балларда?

      – Да, он же был ваш агент и тоже пропал.

      – Да вроде бы…

      – Остался в Италии? – мягко напомнил я.

      На другом конце провода возникло молчание, потом я услышал:

      – М-да. Как странно. Я об этом подумал… Занятное совпадение. Ладно, я займусь твоими годовичками, – еще раз повторил он. – Я тебе позвоню.

      – Если вы не можете, я обращусь к Кларксону.

      – Сделаю что смогу, – вздохнул Саймон. – Завтра позвоню.

      Я положил трубку и взялся за кипу таможенных деклараций. Время побежало, приближался час ланча. За все утро мы с Мэгги не обменялись ни единым словом, а Кристофер то и дело ругался себе под нос, работая над письмами. Когда наступил час дня, я рванул к двери так, что обогнал даже Мэгги.

      Улица была залита декабрьским солнцем.