Рассказы на закуску. Денис Александрович Игумнов

звуков заканчивающегося праздника. Алёхин неделю назад расстался со своей очередной пассией, и как никогда ощущал себя полностью свободным вольным стрелком. Ещё год назад в схожих обстоятельствах, Ивана подбрасывало бы от распирающей энергии нереализованных планов, а сейчас только лишь щемило в левой половине груди и не хотелось идти домой. В его жизни явно чего-то не хватало. Отсутствие присутствия.

      Иван шёл по тротуару и уже подходил к подъезду, когда его обогнала длинная чёрная лаковая иномарка представительского класса. Проехав несколько метров вперёд, машина затормозила, точнее – моментально встала, как вкопанная. Пассажирская дверь открылась и из салона вылез маленький человек в аккуратном полосатом костюме, немного напоминающем гангстерский прикид тридцатых годов прошлого века. Лицо остренькое, умненькое, не потерявшее с годами своей наивной красоты. В глазах красавчика «гангстера» летали озорные искорки. Этот суетливый человечек, прилизанный, вычищенный до блеска будто медный самовар, встал поперёк дороги Ивана и тихо так, с сиплым придыханием, словно заговорщик, произнёс:

      – Здравствуй, Ваня.

      Алёхин застыл, узнавание друга парализующем ядовитым шипом ударило в солнечное сцепление. Он покачнулся и на всю улицу заорал:

      – Профессор! Родной ты мой человек! Славиииик!

      Друзья бросились навстречу объятьям. Со стороны могло показаться, что они готовы вцепиться в глотки друг другу, так резки, порывисты, выглядели их движения, но кончилось всё звонкими похлопываниями по спинам и крепким мужским рукопожатием.

      Сидели в ресторане на берегу моря. Стол ломился от принесенных блюд и по-праздничному нарядных бутылок. Иван и Слава стремились наверстать вынужденные годы разлуки. Они и сами не понимали, как так получилось, что связь между ними оборвалась неожиданно, а главное, как им казалось – навсегда.

      Рассказывали про свою жизнь, работу. Больше говорил Иван. Многословностью он никогда не отличался, а сейчас плотину прорвало. Друзья поменялись местами. Если раньше всегда первым начинал говорить Слава (он был великолепным рассказчиком, интеллектуальным заводилой), то теперь он предпочитал отмалчиваться. Единственное, что Слава позволил о себе поведать, это то, что он состоялся как учёный и успел сделать карьеру на поприще исследований и открытий. Вячеслав Яковлев в своём научном мире дослужился до профессора физико-математических наук. Теперь его детская кличка себя полностью оправдывала. Он стал самым молодым профессором в стране.

      Нашёл профессор Ивана не просто так поностальгировать, вспомнить прошлое. Особенно учитывая, как Яковлев это самое школьное прошлое не любил. Пожалуй, положительное исключение в эмоциях о том времени составлял сидевший рядом с ним слегка захмелевший человек. Но даже его Слава предпочитал не вспоминать, слишком тягостные воспоминания о своей беспомощности тащил за собой любой образ из его (слава богу!) прошедшего безвозвратно