Чертовщина. Павел Шлапаков

они только начались. После этого начала дрожать доска. Из её центра, из изображения существа, что-то чёрное начало подниматься. Нечто, похожее на дым, очень тёмный непроглядный дым, поднималось к потолку. Доска перестала двигаться, и спустя мгновение странный дым остановился и резко принял форму и чёткие очертания.

      Все смотрели на страшное существо, и их полный скептицизм как ураганным ветром сдуло.

      И ни у кого не возникло сомнений, кто стоит над ними.

      Макар, который схватил локти Никитенко и Буркова, завопил:

      – Видите! Видите! – и радостно засмеялся.

      Иванов наблюдал, как чудовище вертело головой и пристально каждого из компании. Его челюсти открывались и закрывались, ни одного звука не вырвалось из груди монстра. Потом он сфокусировал свои жуткие глаза на Кирилле.

      «Спокойнее-спокойнее-спокойнее, ни в коем случае не отпускай руки!», – в панике думал Иванов.

      Монстр начал медленно подносить к Кириллу своё уродливое лицо. Он чувствовал, что больше не может здесь находиться, что он в мизерном шаге от срыва. Его зубы застучали, прошептал:

      – Господи…

      Чёрта передёрнуло – не нравилось ему высказывание Иванова, это точно. Глаза источали ярость. Монстр скорчил физиономию, оскалился, показывая жёлтые, неровные, но на вид очень острые зубы. Потом выпрямился, задрал голову, и из его груди вырвалось звериное рычание.

      Кирилл не выдержал, сорвался: он закричал.

      – Кирилл, что ты делаешь?! – с дрожанием в голосе воскликнул кто-то, но в тот момент Иванову было плевать, кому принадлежало это восклицание. Скорее всего, Тимофею, его старому другу.

      Кирилл отцепил руки и с криками побежал к выходу.

      Что происходило дальше, каждый вспоминал с трепетом внутри; кожа в этот момент покрывалась крупными мурашками. Всех обуял дичайший ужас, начался настоящий хаос. Все закричали и кинулись вон из той проклятой часовни. Крики – человеческие и нечеловеческий – резали уши. Все выбежали вдоль заброшенных изб к автомобилям. Никто больше не думал о других – кроме Наташи и Анны друг о друге, – все старались спасти сами себя, сохранить в целостности свои шкуры. Они позапрыгивали в транспортные средства и уехали оттуда, выжимая газ на полную.

      Двенадцать часов спустя

      Яркое солнце освещало покинутое людьми поселение. Теперь оно не казалось таким жутким.

      Молоденький воробушек бегал по крышам всех изб в поисках пищи. Летал между ними, но нигде не нашёл чего-нибудь вкусного.

      Сел на крышу здания, которое было выше всех в округе. Ничего. Спустился на крыльцо. Проскакал от края до края – ничего. Залетел внутрь. На полу пусто. Поднялся выше, на приделанную к стене доску. Проскакал в сторону. Наткнулся на какой-то странный предмет. Тюкнул клювом – не прочнее дерева и не питательно. Вскочил на него. Подобрался к краю. Предмет начал падать вниз. Воробушек взметнулся в воздух и полетел в другое место. Когда сзади раздался грохот, ускорился – мало ли сзади хищник…

      Мышонок, что жил под крыльцом, проснулся,