Чертовщина. Павел Шлапаков

свои кулинарные навыки, без досады понимала, что готовить лучше матери не будет никогда.

      – Сюрприз так сюрприз. – Мама села рядом. – Может, всё-таки чаю?

      – Нет-нет, я хочу поберечь аппетит на потом.

      – Зачем это? Ты же всегда ела, когда только захочешь.

      – Я с приятелями собираюсь устроить… пикник, можно так назвать. Вчера коллега по работе предложил сегодня отдохнуть на природе.

      Мама кивнула:

      – Это замечательная идея!

      – Я тоже так думаю, вот и согласилась на это предложение. Обзвонила всех своих знакомых, но никто не сможет приехать. Только вот Настя Никитенко смогла вырваться из лап работы.

      – А где эта Настя?

      – Решила на улице посидеть, воздухом подышать. Ей там ещё кто-то позвонил, вот она и разговаривает. Предложила всем остановиться у Ключа. Вот я и решила по пути заскочить, увидеться.

      – Ну понятно. Отдых на природе – это отличная идея. Пикник, все дела. Помню, как я с подружками в детстве ходила. Ловила только позитив.

      – Я заехала ещё потому, что хочу попросить тебя помочь мне с готовкой. Приготовить котлетки там, салаты. Продукты я привезла.

      – С удовольствием! А Леночка дома осталась?

      – Да. За ней Федя присмотрит.

      – А работа?

      – У него сегодня ночная смена. Вот он и предложил присмотреть за дочкой. Очень хочет провести с ней время.

      – А-а, понятно. А что у него там с работой?

      – Всё идёт отлично. Ну, это по его словам. Только он до сих пор не любит ночные смены. Много каких аргументов приводит о том, что ночью работать плохо. Его вообще не переубедить, сколько бы я не пыталась

      Мама захихикала:

      – Прекрасно тебя понимаю! Твоего отца тоже было невозможно убедить в том, что музыка, которую любит Аня, – это музыка.

      – Да, папу…

      Папа…

      Тут Наталья поняла, что ей очень недостаёт отца. Чтобы он при встрече положил свою крепкую руку ей на плечо, сел у печи, закурил лично выращенный табак и вставлял свои комментарии в разговор. Она почувствовала, как в ней нарастает то тяжкое чувство, что ушло из неё некоторое время назад, а к глазам подступают слёзы. Шмыгнула носом и медленно отвернулась, чтобы не показать ничего матери, и попыталась остепенить взыгравшиеся эмоции. Но не смогла – слёзы покатились из глазниц, и не сдержала жалобного всхлипа, по которому Светлана и поняла:

      – Ты плачешь?

      Наталья покачала головой, и на пол упало две крупные слезинки. Порывисто вздохнула и выдохнула, после чего повернулась обратно – всё равно скрывать уже бессмысленно.

      Светлана мило улыбнулась, как умеют улыбаться только матери, и покачала головой.

      – Ох, Наталья, ребёнок ты ещё.

      Наталья хихикнула.

      – Не правда, мне уже двадцать четыре годика.

      Поток слёз никак не получалось сдержать. В голове, как фильм, проносились моменты, проведённые Натальей с отцом.

      – Все мы когда-нибудь умрём, – сказала Светлана. – Все когда-нибудь покинут этот свет, и с этим ничего нельзя поделать. Это природа, против неё