Владимир Ост. Сергей Нагаев

на колесах?

      – Ну вы, мужчина, такие вопросы задаете. Че, разве непонятно? Если какие проблемы с местной братвой, раз, снялся – и на другое место. Удобно же. А вы че, тоже, что ли, хотите купить палатку?

      В глазах девушки полыхнул финансовый интерес.

      – Нет, я просто любопытный, – ответил Наводничий и, повернувшись к Григорию и Владимиру, сказал: – Ну, почапали на мой спуск.

      – Куда? – не понял Хлобыстин.

      – На мой, Васильевский спуск. Его в честь меня так назвали. Ты не в курсе?

      – Может, лучше… э-э… вон туда? – спросил Григорий и показал пальцем в сторону учреждения общественного питания с названием «Бутербродная».

      – Ну, начинается, – сказал Наводничий. – Мы зачем вообще собрались? Пошли куда говорю.

      Вступив на Красную площадь, Василий огляделся и сказал:

      – Да, все правильно. Снимать будем около Василия Блаженного.

      – Менты повяжут, – сказал Хлобыстин.

      – Мы быстро, не успеют, – ответил Наводничий.

      – Почему обязательно там?

      – Спасская башня в кадр впишется идеально.

      – А нафига? – спросил Хлобыстин.

      – Ну вы, мужчина, такие вопросы задаете. Че, разве непонятно? – голосом давешней продавщицы сказал Наводничий. – Значит, объясняю. Этот сюжет про российское пьянство мне «Миллиет» заказала. Это турецкая газета такая. Короче, фотки в иностранную газету пойдут. Во-о-от.

      – А, ну ясно, – сказал Григорий, – чтоб турки сразу врубились, что это Россия.

      – Золотые слова, – сказал Василий.

      Подойдя к чугунной ограде собора, Наводничий вынул из кофра фотоаппарат с широким объективом, попросил Григория и Владимира подождать, а сам стал ходить по брусчатке между храмом и кремлевской стеной, примериваясь, где расположить свои фотомодели. Однако дело кончилось тем, что он с недовольным видом вернулся на исходную позицию. Тут он постоял немного в задумчивости, потер ухо и медленно, постоянно оглядываясь на Спасскую башню, пошел вниз по тротуару, что окольцовывает подножье одетого в камень пригорка, на котором возвышается Покровский собор. И только там, внизу, отыскал наконец нужную точку. Василий встал так, чтобы пригорок прикрывал его от Красной площади (вернее, от расхаживающих по ней милиционеров) и в то же не заслонял собой Спасскую башню.

      Увидев, что Василий поставил кофр на асфальт и призывно махнул рукой, Владимир с Григорием поспешили к нему.

      Осташов на ходу достал из пакета водку. Пить на жаре прямо из бутылки ему совершенно не хотелось.

      – Мы, кстати, можем пока ее не открывать, – сказал он, приблизившись к фотографу. – Чего из горла хлебать? Можно горлышко поглубже в рот засунуть, и не будет видно, есть там крышка или нет. А? – Владимир вопросительно посмотрел на Василия. – А по-настоящему выпьем уже потом, где-нибудь в спокойной обстановке, из стаканчиков.

      Хлобыстин взял у Осташова бутылку и решительно отвинтил крышку.

      – Не хочешь –