Молчун-гора. Лолла Валерьевна Марч

ледяной, дверь скрипучая, за шершавой стеной тьма колючая. Как шагнешь за порог – всюду иней, а из окон парок синий-синий”

      – Не суй пальцы в розетку! Там ток – убьет тебя. Нельзя, – строгим голосом сказала мама, глядя на Лесю, и засунула в розетку вилку.

      “Что”

      Девочка сидела под столом в гостиной.

      Мама на нем начала гладить белье.

      Леся отвлеклась от своих мыслей и начала смотреть на провод, который качался и бился об ножку стола.

      “Не трогать розетку, зачем мне ее трогать и как она убивает. Утюг работает и не убивает. Шаги, это его шаги”

      В замочную скважину залез ключ и пару раз повернулся. Щелчок открыл, а потом закрыл входную дверь.

      Мама продолжала гладить белье, не переворачивая уже какое-то время простыню; медленно водила утюгом, по сторонам расходились волны, и она разглаживала их, они опять собирались на середине и действие продолжалось сначала.

      Леся уже была в коридоре, разглядывая как папа начинает снимать обувь.

      – Привет, – кладя свой портфель на полку шкафа, сказал он, – Как дела?

      “Не знаю”

      – Привет, – проходя в гостиную повторил он для жены.

      – Что так рано? – повернувшись спросила она. Ее лицо было хмурым, сосредоточенным, а вопрос звучал отстраненно.

      – Отпросился, – после паузы ответил, – Вы ходили? – она кивнула, продолжая гладить, – И что сказали?

      – Сейчас доглажу, чай поставишь?

      – Все так плохо?

      – Нет, сейчас подойду.

      Сложенная простыня отправилась наверх стопки.

      Леся ходила за папой, на кухню, потом в ванну, наблюдала как он моет руки, как капли, стекая с рук, разбиваются об плитку, а другие впитываются в квадратики полотенца.

      – Ну, что молчун, скажешь, как у тебя дела? – выходя из ванны обратился он к босоногой дочке, – Тебе не холодно?

      “Нет”

      Газ затрещал, спичка резким движением руки потухла и начала растворятся в воздухе характерным запахом. Радио на подоконнике при повороте руки начало медленно замолкать. Он сел на мамину табуретку и взял дочку на колени, повторяя вопрос и рассказывая, как он провел день. Девочка смотрела на синее пламя конфорок, трепетание, жужжание внутри чайника, – шум превращался в музыку.

      “Музыка. А он ее слышит. Сейчас не слышу. Вот она. Все сливается”

      – Почему ты не говоришь? Ты маленькая была такая горластая, а потом вдруг все исчезло, ты слышишь, что я говорю, ты умная, но тебе сложно говорить? Мне тоже сложно говорить иногда. Я… Я тебя люблю, ты же знаешь. И это не зависит ни от чего. Ты…, и ты заговоришь, когда захочешь, да? – папа погладил дочку по голове, она встрепенулась и вжалась в плечи, посмотрев на папу, – Как маленький воробушек. Все…

      – Я закончила, Леся иди в свою комнату, скоро ужинать будем.

      “Чашки достает. Я пока построю самую высокую башню”

      – Были у терапевта и логопеда, а что они могут сказать, сказали, что все в порядке и она скромная.

      – Так и сказали?

      – А как же все остальное?

      – Может