Таможня даёт добро, или Теория коррупции. Михаил Кардон

апряжённо пытаясь угадать, откуда ждать опасности.

      – Чьи сосиски в холодильнике? – через две секунды не менее грозным голосом, чем первую команду, выдала станция. На лицах пассажиров маска тревожного ожидания стала благодушно расплываться в лёгкую улыбку. Вопрос требовал немедленного ответа, шутить не стоило, ситуация была более чем серьёзна. Макс соображал, шевеля небольшим количеством извилин, имевшихся в наличии у него в голове. Котлеты были, пирожки, вермишель была, нет, сосисок не было. Для тревоги пока не было причин, его тормозок в холодильнике был в безопасности, его пока не трогали.

      – Это мои сосиски! Не надо, пожалуйста, у меня больше ничего нет, – чьим-то паническим, ужасно взволнованным, на грани истерики голосом вновь ожила станция. – Пожалуйста, не надо, – почти плача, забыв сказать, что же не надо, добавила станция.

      Автобус ржал, ржал водитель Славик, тактично прикрыв рот рукой, ему было невыгодно ссориться с таможней, ржал постоянный пассажир дядя Петя, он иногда тягал сигареты, ржали все. Максу показалось, что чехлы с сидений и шторки на окнах словно в насмешку над ним, и те стали как-то веселей выглядеть. Его мозги не отличались скоростью, ноги сами, не дожидаясь команды головы, потянулись в сторону выхода с автобуса, краска стыда заливала лицо. Макс был молод и ещё не разучился краснеть.

      Андрюшка Горох, повелитель шлагбаума, почти ветеран, маг и волшебник, под чьим взглядом летом при бесконечных очередях ломались судьбы и вершилось правосудие, одним движением жезла в своих руках ускорявший или тормозивший процесс пересечения, мгновенно определявший толщину кошелька и цену вопроса, был на грани краха.

      – Сожрут, заразы! Ведь сожрут, гады! – Андрей не врал, кроме сосисок, у него ничего не было.

      В целом славянское лицо Гороха на работе принимало азиатские черты, рот растягивался в лукавой улыбке, как бы говоря проезжающим: «Мы рады вам, вы благодарны нам».

      Нет, не позволю, он решился. Монгольская рожа осталась в кабинке, в кабинке грел камин и было тепло, менять уют и тишину кабинки на холод и мороз азиатка не хотела. С чисто деревенской мордой, играя простотой на круглом лице, Андрюха отправился на центр. Снежок противно и тоскливо скрипел под берцами. Он рисковал, покидать место несения службы без разрешения старшего, не оставив замену, было рискованно, можно было нарваться на прорыв, упустить толковую тему, соответственно, справедливо пострадать и остаться без удачи.

      Но сосиски! Они этого стоили.

      Губ! Мощная дверь плотно прилегла в лутке. На центре, в сказочном месте, где находился рабочий пост старшего смены, в зоне отдыха пленительно манили топчаны, заботливо укрытые кожухами, всё дышало спокойствием и мудростью десятков старших, успевших порулить здесь.

      – Ты чего? – надежда Андрюхи не оправдалась, старший смены Макар был ещё на месте, дописывая документацию.

      – Будешь радиоэфир засорять – в печень получишь, и процент с зарплаты сниму, стране нужны герои, а призываются одни ушлепки, – показной свирепостью Макар пытался спрятать ухмылку, развод удался, Горох повёлся.

      – Я! Я на секунду, сигареты заберу, – Андрюха импровизировал на ходу.

      В столовой было пусто, никто не ел его сосиски. Только в углу, на посту АСУ, в этом сборище компьютеров и серверов, привычно бормотал себе под нос Макс Косой, за повизгиванием ксерокса, жужжанием компьютеров понять его не было абсолютно никакой возможности, да и без посторонних звуков он был трудно понятен, говоря, словно в рот набрал мужских гениталий. Весёлая улыбка блуждала на лице, Косой был известный шутник.

      Губ! Мощная дверь вернулась на место, схватив сигареты, Андрюха, приободрённый целостью и сохранностью сосисок, спешил к месту своей службы, к месту своих подвигов. Снежок радостно и бодро скрипел под ногами.

      – «Хорошо! Всё будет хорошо!» – весёлая песенка сама ворвалась в голову, деревенская морда безнадёжно теряла свои позиции, не смея спорить с уверенным монгольским хамом. Его ждали. Не заглушив мотор своего старенького автомобиля, к нему спешил мужичок.

      – Куда путь держим? Иммиграционные карточки заполняли? Помощь нужна? – лукавый монгол сыпал вопросами, не останавливаясь.

      – Да! Да! Пожалуйста, помогите! – проблеял мужичок.

      – «Хорошо! Всё будет хорошо!» – пел под берцами снежок, сосиски целы, мужичок за содействие даст денежек, жизнь чудесна и легка.

      Великий и могучий Горох спешил в кабинку заполнять карточки. Смена началась.

      Ёжики

      Ёжики! Кто не знает этих позитивных, смышлёных животных. В меру колючие, симпатичные создания как-то раз произвели у нас переполох.

      Поезд был отработан, карточки занесли, не пропущенных оформили, времени до подведения итогов оставалось минут пять, пауза была заполнена красноречивым и содержательным рассказом Макара и Макса Косого. Возвращались они сегодня после ночного поезда домой. В третьем часу ночи машин немного, на повороте возле старой разрушенной фермы в свете фар мелькнуло нечто. Макар еле успел резко затормозить, только через несколько секунд до пацанов