Не ждите смеха Козодоя. Анна Михайловна Лёвина

мы этого не видим. Почему Ведьма тебя терпеть не может?».

      Он и сам задумывался. Ответ был очевиден. Это сейчас главная боевая единица тринадцатого отдела идёт по площади одна, попивая кофе из одноразового стаканчик с лицом полностью нейтральным. Будто и не живым вообще. Во время войны они тоже пересекались здесь.

      Пыльные и густые от того воспоминания будто залили серую площадь. Вот он торопливо оглядывается и прибавляет шага, глухо форменные сапоги отбивают такт по мостовой. Он рад, что идёт по раньше. Неприятно чувствовать это.

      В этом побитом и истекающем кровью городе. Да что там – мире, звонкий смех вызывал раздражение. Зелёная куртка и волосы неестественного цвета – тоже. Рядом с утонченной и грациозной Ведьмой, Козодой выглядела кляксой. Только вот вовсе не чёрной. Радужной, вызывающей… Дмитрий считал это неприемлемым. Козодой любила громкие возгласы, странную одежду, сигареты и хороший кофе. Ей никто этого не запрещал. Как Ведьма покоряла всех своей исключительной тактичностью, так Казодой очаровывала окружающих долей безумия в серых глазах. Было так странно, что это же безумие было заинтересовано в нём.

      Она плохо скрывала это. Даже сейчас голос девушки сорвался. Она инстинктивно схватила подругу за локоть, останавливаясь. Смотрела на него жадно, но столь трепетно. И молчала. Только рядом с ним она затыкалась. «Мне её жаль» – вздохнул Дмитрий, не сбавляя шаг. Он не мог представить себя радом с ней. Как бы Козодой того не желала. Она не была плохой, скорее – с ней ему было бы морально тяжело. Её порывы могла терпеть только Ведьма.

      Морок, что охватил Дмитрия спал. Не было здесь никакого Козодоя. Не было запаха сигарет и кофе, не было этого взгляда. Жадного, прожигающего. Дмитрий мотнул головой. В толпе навязчиво мерещится зелёная куртка, будто слышится резкий, звонкий голос: «Море, прости меня».

      Окончательно в себя его привёл колкий взгляд Ведьмы. Она замерла, оглядываясь. В обычно спокойных глазах метнулся гнев. Она и правда терпеть его не могла. Считала виноватым в уходе Козодой.

      – Как ни прискорбно, – Дмитрий помассировал виски. – Но она права.

      Если бы Море был так зациклен на этом, то спокойной жизни ему бы не видать. Тем более к неприязни Ведьмы он привык. А вот она к отсутствию Козодоя – нет.

      До штаба рукой подать. Море и так задержался, поэтому решил сократить через переулок. Обходя кучи неизвестного происхождения, он поморщился. Даша бы отругала его сейчас. Да ей не стоит знать, что порой он возвращается к самой странной девушке в его жизни. И это – не она.

      Будучи носителем дурной крови он смог заметить опасность. В то же время сказалась нехватка опыта. Это и схваткой назвать нельзя было. Дмитрий просто рухнул замертво.

      – Море? Мелковат для Моря. Прости, парень, дело не в тебе, – неизвестный обратился к лежащему на земле мужчины.

      ***

      Резкий вздох и она распахнула глаза. Прогоняя страшные сны, Дарина с трудом опустила ноги на пол. Она не заметила, как заснула. Всё та же квартира, всё те же вещи,