Бек: политический роман. Олег Попенков

дам.

      Это была неслыханная удача – прямой путь к натурализации в Персии по окончании учебы и получению духовного сана!

      К тому же из Александретты, находящейся в провинции Хатай, можно было поддерживать связь с Центром через местную агентурную сеть.

      Молодой человек так разволновался, что у него вспотели кисти рук.

      «Надо непременно успокоиться!» – приказал он себе мысленно.

      – Итак, – продолжал шейх, – если ты согласен, то поживи здесь пару-тройку дней, пока я улажу все дела с караваном и сделаю все необходимые письменные распоряжения.

      «И заодно наведу о тебе все возможные справки!» – мысленно заключил Азат.

* * *

      Александретта, или Малая Александрия, город-порт на Средиземном море, окружал удобную морскую бухту залива Искандерун.

      Город был основан еще в IV веке до н. э. и был назван так в честь Александра Великого (Македонского), разбившего в этом районе в те исторические времена превосходившие его численностью войска персидского царя Дария III.

      Сразу за портовыми постройками, вдоль всего побережья, тянулась широкая проездная дорога для подвоза торговых товаров на погрузку. А за ней, до самых горных отрогов, теснились, утопая в изумрудной зелени, выложенные из светлого камня дома.

      Население Александретты, около 80 тысяч человек, составляли в основном арабы и турки. Но жили здесь и армяне, греки, черкесы.

      Здесь же, на окраине городка, в самых его бедных кварталах, ютились и русские, семьи белой эмигрантской волны, выброшенные по воле рока, будто рыбы, на чужой азиатский берег.

      В основном это были офицеры и их семьи, кочевавшие в поисках лучшей жизни между Турцией и Сирией.

      Основные рабочие места в городе давал торговый порт и развивавшееся металлургическое производство, на котором уже было задействовано около полутысячи человек. Но все же работы на всех не хватало.

      И русские, не имевшие средств для открытия частной торговли или иного дела, бедствовали.

      Соотечественники старались держаться вместе. Члены их семей одевались в поношенную, но всегда чистую и опрятную одежду. Офицеры продолжали упорно облачаться в залатанные военные мундиры, носимые без погон, и при встрече подтягивались, приветствуя друг друга по-военному.

      Когда молодой человек увидал их в первый раз, его сердце заныло в груди от невыразимой жалости. Ведь это были его соотечественники, покинувшие Россию против своей воли, опасаясь за свою жизнь и судьбу своих родных! Эти люди были частью его Родины, частью его самого!

      Ах, как трудно было молча идти прочь, не меняя выражения лица, слыша родную речь!

      Он, секретный агент НКВД, нелегал, и сам прекрасно понимал, что ему как можно реже следует появляться в этом районе города. Но ноги не слушались и несли его сюда сами собой, будто вышедшие из подчинения кони!

      В русском районе стоял православный храм, единственный среди десятка городских мечетей. По воскресеньям в нем звонил колокол, и люди валили на службу семьями, а выходя на улицу, радостно