Для стихов нет карантина. Роман Айзенштат

пруд… Уже стрекозы

      Над водной гладью не кружат,

      И лилии – ночные розы —

      Полураскрыты. Хит-парад

      Хоров лягушек распевает

      Свои привычные хиты.

      Боль человека отпускает

      При виде этой красоты.

      Пришел он, прячась от утраты,

      Природы непутевый сын,

      Бедой нежданною распятый,

      Оставшийся совсем один.

      Хоть на мгновенье утешенье

      Он в этой красоте найдет,

      Магнит воды, лягушек пенье

      И в тусклых звездах небосвод.

      Надежда

      Вот женщина, в глаза ее взглянул:

      Они полны горючими слезами.

      Мы вместе с ней стоим пред образами

      В церквушке, что пережила войну.

      Церкву не тронула ни пуля, ни картечь,

      Но в воздухе печаль и запустенье,

      И ангелы над ней прервали пенье,

      Остались образа, их удалось сберечь.

      Проездом был и заглянул сюда,

      Окрест дома разбиты и упадок;

      На посещенье храмов я не падок,

      Но ведь беда других – моя беда.

      Ее утешить я никак не мог,

      Она молилась – в этом было утешенье.

      Вдруг ангелы возобновили пенье,

      И я с надеждой вышел за порог.

      «Вот распустились вдруг цветы…»

      Вот распустились вдруг цветы.

      А как они старались сделать это,

      Не видели ни я, ни ты.

      Про это знают лишь весна и лето.

      Как бабочки, мы к ним прильнем,

      Пыльцу и красоту в себя вбирая

      И радуясь, что мы живем

      Здесь, на земле, и нам не надо рая.

      «Все течет, но не меняется…»

      Все течет, но не меняется

      То, что ты хотел бы изменить.

      Маятник все время мается:

      Быть – не быть или не быть и быть.

      Кажется, что верно: все проходит,

      Но опять на круги на своя

      (Волею природы иль Господней)

      Новь сюжета с фабулой старья.

      Вот она, не узнана вначале,

      При ближайшем рассмотреньи, вдруг

      Понимаешь с горькою печалью —

      Жизнь привычный совершает круг.

      Мы живем меж этими кругами,

      Прошлое и будущее – даль,

      Что известна нам, вглядитесь сами:

      Новый век – знакомая спираль.

      «В сердце жили бабочки…»

      В сердце жили бабочки,

      Их прогнали осы.

      Все теперь до лампочки,

      По стеклу я босый,

      Словно в вате облака,

      Волочусь без плана,

      Но за жизнь держусь пока,

      Несмотря на раны.

      «Гуси улетели…»

      Гуси улетели.

      Когда прилетят,

      Буду я в постели

      Старостью распят.

      Гуси спросят: «Кто ты?»

      Я не отрекусь:

      «Завершил полеты

      Брат ваш, дикий гусь».

      «Деревенская красавица Марыся…»

      Деревенская красавица Марыся

      С улыбкою жемчужною своей

      Спустилась будто бы с небесной выси,

      Чтоб