Следуя за мечтой. Татьяна Чернышева

как можно дальше от города Москвы, Леха успокоился, немного расслабился.

      – Ну, рассказывай, статья тебе светит или братки наехали? От кого бегаешь? – спросил Жора. Он видел, что его спутник та еще темная лошадка, поэтому решил проверить на вшивость своего попутчика. Леха понимал, что от базара не отвертеться и придётся коротко, но рассказать о себе, что бы втереться в доверие, как никак вместе работать, пока все не утихнет.

      – Да и то, и другое. Зависали мы с братанами в кабаке одном. Ниче, так клубешник, типо самое отвязное место Москвы, Пахан наш держит. Ну и вообщем, выцыпил я там девку одну, зависала с подружайками своими. А она бухая была, в дрова, ну типо, подкатил к ней, то да се. Кароче, вдул ей в сортире, а на следующий день, меня Пахан к себе на ковер, и давай меня парафинить! Мол, эта сука на меня маляву об изнасиловании накатала. Да еще и дочь какого-то цветного оказалась. Кароче, Пахан сказал, что собачиться из- за этого ни с кем не будет, не по понятиям это, твой косяк сам и разбирайся. А мне че делать? Я все бабло спустил в ту ночь в кабаке, днюху свою отмечал. Обмелел, капец, ну че делать? У танкиста занял из нашей бригады и свалил из города. Если закроют, на зоне петухом сделают за такую статью.

      – А цветной – это кто? А братки за что ищут? – поинтересовался Жора.

      – Да судья или прокурор какой-то, и как-то знаешь, особо интересоваться времени не было. Братки? Да косякнул я тоже там мальца, ну не суть. Че, скоро мы там? Как добираться будем дальше? – съехал с темы Леха. Он мужик бывалый, и знает, что все что скажешь, рано или поздно, используют против тебя. Поэтому всей правды решил не рассказывать.

      – Скоро, через пару часов будем в Лоухи, там нас встретит проводник из местных, дед Федор на своей старенькой ниве довезет нас до леса, а там пеше добираться будем. К ночи будем в палаточном городке.

      – По экспедициям часто мотался? – поинтересовался Леха

      – Да было пару раз, в юности еще в институте учился, на практику отправляли. Нам за практику стипендию давали, гроши конечно, но на безрыбье, сам понимаешь. Я без родителей рос, бабка воспитывала. А когда та померла, тетке по – наследству достался. Молодой был, денег никогда не хватало, девчонки, танцы. Крутился, как мог. Жил я в общаге с пацаном одним. У него было очень богатенькое семейство. Ему раз в неделю 100 рублей присылали. По тем временам, это были не малые деньги, люди столько на заводе в месяц зарабатывали, и то не все. Купим мы с пацанами бутылку портвишку, дешёвенького и напоим его до чертиков, он с трех рюмок вырубался, мы денежку тиснем у него, ночь прогуляем. А на утро рассказываем, как он зажигал с девочками, все деньги спустил, так то по факту, он всю ночь в общаге проспал на койке своей. А он потом занимает у меня деньги, дотянуть до следующего транша от родоков. Каждую неделю, берет 20 рублей, отдает 50, когда его папенька денежку вышлет. Так до конца института и дотянул, так этот дурень и не понял, что я его имел в буквальном и переносном смысле. – просмеялся Жора.

      – Дядя, так Вы