Шепчущий череп. Джонатан Страуд

призраками местах. Кроме того, он был самым осторожным из нас, никогда не спешил бросаться вперед очертя голову и тем самым не раз помог всем нам остаться в живых. Джордж сохранил также привычку снимать свои очки и начинать протирать их краем джемпера в следующих случаях: а) когда был полностью уверен в себе; б) когда был раздражен; и в) когда его начинала утомлять моя компания. Впрочем, справедливости ради, стоит заметить, что наши отношения с Джорджем медленно, но улучшались, мы становились все более терпимыми друг к другу. С гордостью могу сказать, что за весь последний месяц у нас с Джорджем всего лишь один раз дошло до полномасштабного скандала с криками, топаньем ногами и швырянием сковородками – это наш личный рекорд.

      Джордж очень интересовался природой и философией Гостей, ему хотелось понять причины, по которым они возвращаются в наш мир. С этой целью он давно уже экспериментировал с нашей собственной коллекцией призрачных Источников – в основном это были старые кости и другие фрагменты тел. Это хобби Джорджа иногда доставляло определенные неудобства. Я уже давно потеряла счет случаям, когда спотыкалась об электрические провода, прикрепленные клеммами к каким-нибудь мощам, или вздрагивала, увидев отрезанную кисть руки в морозилке рядом с рыбными палочками и замороженным горошком.

      Но, по крайней мере, у Джорджа были хобби (помимо экспериментов с Источниками, это чтение комиксов и кулинария). Энтони Локвуд был другим. У него практически не было никаких интересов и пристрастий, помимо работы. В редкие выходные дни Локвуд допоздна валялся в постели, вяло листал газеты или перечитывал потрепанные романы – взяв с книжной полки первый попавшийся. Спустя недолгое время роман летел в угол, а Локвуд отправлялся вниз упражняться с рапирой и готовиться к очередному расследованию. Все остальное, повторюсь, его интересовало крайне мало.

      А еще он никогда не обсуждал и не анализировал наши прошлые расследования. В нем сидела какая-то сила, безудержно толкавшая его вперед, только вперед. Порой эта сила казалась мне даже чрезмерной, загадочной. Но о том, что с такой силой влечет за собой Локвуда, мне оставалось лишь гадать – сам он не давал ни единого ключа, не рассказывал ничего, что помогло бы это понять.

      Внешне он спустя прошедшие семь месяцев казался таким же энергичным и деятельным, как всегда, таким же страстным, неутомимым исследователем и способным вести за собой лидером. Волосы он по-прежнему щегольски зачесывал назад, по-прежнему питал пристрастие к слишком узким, облегающим пиджакам, а со мной вел себя так же вежливо и учтиво, как в день нашего знакомства. А еще, как я подметила, Локвуд вел себя слегка отстраненно – от призраков, появление которых мы расследовали, от клиентов, которых он сам и принимал, и, пожалуй, даже от своих коллег, то есть от меня и от Джорджа.

      Самое яркое тому доказательство – подробности личной жизни, которыми мы делились друг с другом. Я, например, пару месяцев колебалась, однако потом рассказала им обоим – Локвуду