Я стану твоим другом. Наталья Брониславовна Медведская

бабушке, попробовала в нем работать. В платье оказалось удобно и нежарко, а главное, воздушные рукава и высокий ворот сохраняли кожу от солнца, не позволяя ей сгореть. Оно легко отстирывалось и быстро сохло. Но самое удивительное, что наряд очень шёл ей. Хотя до появления ребят на поле смотреть на неё было некому.

      Дарина, прихватив пакет с покрывалом, бутылку с водой, полотенце и роман Хемингуэя «Старик и море», неторопливо направилась к речке. Не то чтобы она очень любила творчество этого писателя, просто ей удивительно хорошо дремалось после прочтения всего нескольких страниц из этой книги.

      Возле ивы её уже поджидали Иван и Феликс, на траве рядом с ними располагались удочки, коробки с наживкой, ведра и подсачек с длинной ручкой.

      –Я уж думал ты не придёшь? – выдохнул с облегчением Феликс.

      – Почему не приду. Я всегда в это время хожу на речку. Купание лучше всего снимает усталость. Может, сначала поплаваем?

      Феликс быстренько перенес сумку с едой и коробки с червями в тень, затем принялся раздеваться. Сбросив шорты и футболку, остался в одних плавках. Дарина, сняв сарафан, аккуратно положила его на пакет с вещами. Она старалась не смотреть на слишком худое тело Феликса, отчего-то оно напомнило ей измождённую тушку курицы, предназначенную для бульона, одни кожа да кости. Его явно не мешало бы подкормить. Рядом с крепким, плотным Иваном он выглядел узником концлагеря.

      Дарина с наслаждением окунулась в прохладную воду, пару раз нырнув с головой, поплавала под водой. Собственно река рядом с хутором не являлась Кубанью, а была её притоком, но отчего-то местные жители так и не дали названия этому короткому ответвлению от основного русла реки.

      Феликс не рискнул броситься вслед за Дариной на глубину, плавал он неважно и боялся не справиться пусть и с небольшим, но течением. Он плескался у берега, наблюдая за братом, преодолевающим речку поперек. Когда Дарина подплыла к берегу, брызнул на неё водой, она не осталась в долгу, ответила ему тем же. Иван, вернувшись из заплыва на другой берег, с насмешкой, как на малолетних детей, посмотрел на одноклассницу и брата, играющих в воде.

      Он уселся на траву отдохнуть, ожидая, когда Феликс и Дарина перестанут валять дурака и наконец выберутся из реки. Иван удивлялся умению брата легко сходиться с людьми. Вот и с Дариной он вёл себя так, будто знал её тысячу лет. Поразительно, но прежде хмурая и сердитая на весь мир Егорова, находясь рядом с Феликсом, улыбалась и шутила. Иван раньше не замечал, какая у неё красивая улыбка и как светятся обычно мрачные, тёмные глаза. Взгляда Дарины он всегда избегал, не понимая, что таится в глубине её чёрных глаз. Ему казалось, что если в них всматриваться, то его затянет, как в глубокий страшный омут. Феликс же явно был другого мнения: он глядел на неё, подолгу, не отрываясь, и на его лице появлялась глупое выражение, похожее на восхищение.

      – Хватит вам, – крикнул Иван, – видя, что и брат, и одноклассница из-за борьбы в воде и от смеха выбились из сил. – Выходите, а то уже посинели.

      Он расстелил покрывало на траве, лег на него, заложив