Где бы ты ни был. Джеймс Эдвин Ганн

во весь свой невысокий рост и медленно подошел к двери. Джерри со вздохом опустил взгляд на бокал. Пена уже сошла.

      Дверь открылась, и за спиной у Болдуина возник полноватый седой мужчина. Джерри удивленно уставился на круглолицего, красноносого немца.

      – Герхардт, вы?!

      – Здравствуйте, мистер Джерри, – сказал бывший старший пивовар с легким акцентом.

      – Ничего не понимаю. Зачем вы здесь?

      – Не могу сидеть без дела, скучно. Жена гонит. «Иди отсюда, – говорит, – под ногами путаешься». Мистер Болдуин предложил мне вернуться к работе. Я согласился. Всегда рад помочь.

      Помочь, говорите? Интересно, кому?

      Болдуин оглядел стол; все бутылки были пусты.

      – Нам понадобятся новые образцы, – сказал он.

      – И рецептурный журнал, – добавил Герхардт.

      – Хорошо. – Джерри вздохнул. – Сейчас вызову старшего химика, он принесет.

      Щелкнув рычагом селектора, он попросил Дорис связаться с Джорджем Феннелом.

      Химик принес запотевшую бутылку, которую держал в вытянутой руке, и тетрадь в черной обложке. Его худое, длинное лицо было под стать телосложению.

      – Герхардт! – воскликнул он.

      – Здравствуй, Джордж. Как идет процесс? – спросил Герхардт.

      – Неважно, – грустно ответил Феннел.

      Джерри забрал у него бутылку, открыл и осторожно, по стенке наполнил бокал, чтобы пиво не вспенилось.

      Герхардт наблюдал за Джерри с некоторым удивлением. Подняв бокал, он посмотрел напиток на просвет.

      – Цвет хороший. Красота! А что не так с пеной?

      – Сперва попробуйте, – попросил Джерри.

      Герхардт пожал плечами и поднес бокал к губам. Сделал глоток, посмаковал. Его маленькие голубые глаза засияли.

      – Да! – произнес он с легким придыханием, так что вышло почти «та». – Это же просто идеальное пиво! Дайте взглянуть на рецептуру.

      Столетия проб и ошибок, попыток и чаяний – и вот оно: идеальное пиво. Каждый ингредиент добавлен строго в нужном количестве, строго в нужный момент. Идеальный баланс между содержанием спирта, углеводов, белка, минералов и углекислоты. Цвет, аромат, вкус, пузырьки, пена…

      Пена. Именно она мешала пиву быть по-настоящему идеальным.

      Герхардт вглядывался в рецептурный журнал и не верил своим глазам.

      – Не понимаю. Как будто ничего необычного, но вот крепость… Три и шесть процента. А кажется, что гораздо больше.

      – Я думал, это пятипроцентное пиво, – с подозрением сказал Болдуин.

      – Так и есть. Пятипроцентным называют любое пиво с содержанием спирта от трех целых двух десятых до пяти, – объяснил Джерри.

      – Из всего, что здесь написано, – вдруг подал голос Феннел, – я могу ручаться только за данные химического анализа.

      – То есть? – Болдуин повернулся к химику.

      Феннел сжал кулаки.

      – Дион журнала даже не касался. Я говорил, что нужно иметь данные под рукой на случай отклонений, а ему хоть бы что. Пиво, мол, будет идеальным. Я настаивал, но он лишь отмахнулся. «Что хочешь, то и пиши, без