Город счастливых роботов (сборник). Олег Дивов

меня, у меня! – крикнули из толпы. – У меня черножопая! Привет из Йоханнесбурга!

      Полицмейстер сдвинул фуражку на нос и почесал в затылке.

      – Кто-нибудь что-нибудь понимает? – спросил он недовольно.

      Видно было, что ему не нравится ездить на турецком цитрусе. Вот уже целых полминуты не нравится. Прямо как узнал – с тех пор и недоволен.

      А вы думали?.. Полицаю, да и всем, кто сейчас толпился у проходной, много лет долбили в мозг, что Родина «встает с колен», а она не вставала и не вставала. Только воровала сама у себя и выгоняла за границу тех, кто совсем заворовался. Изредка сажала тех, кто воровал не по понятиям… А потом у нас в городе – встала. И народ понял, как это делается, осознал технологию. И возгордился, конечно, что этой технологией овладел. Возгордился со всеми прилагающимися спецэффектами вроде надувания щек и «наше – значит, отличное».

      Наверное, так и должно быть.

      Если цитрусы одинаковой комплектации прошли выходной контроль, они идентичны, что наш, что «восточный», что африканский. Да так и есть, в общем… Но если завод у тебя под боком, ты узнаешь однажды: внутри фирмы качество сборки очень даже различают и твоих земляков ставят всем в пример. А поскольку на сервисе тоже сидят наши, рано или поздно информация просочится: «востоки» начинают сыпаться чуть раньше, чем «центры». А турки и корейцы сыплются чаще. Самую малость, но все-таки.

      И ты гордишься земляками и счастлив ездить на лучшем в мире цитрусе.

      И вдруг такой облом.

      – Мы одно понимаем, – сказал Малахов. – Пиндосы чего-то намухлевали.

      – Были наши машины, стали чужие! – донеслось из толпы. – А чужие – как бы наши. А нам чужих не надо! Так, мужики?!

      – Точно! – отозвался трудовой народ.

      – А собственно, вам не все ли равно? – задумался полицмейстер.

      – А давай раскрываемость по губернии плюсанем – и в равных долях обратно поделим, – подсказал кто-то из охраны. – Вы же все менты, все общее дело делаете!

      – Сам ты мент! Уволился, хорошо тебе, вот и не наглей! – полицмейстер снова почесал в затылке.

      – Наша сборка – лучшая, – заявил Малахов. – Это все знают. И фуфла китайского мы в машину не суем. Это тоже все знают…

      Он огляделся, прикидывая, куда бы влезть повыше, чтобы толкнуть речь.

      Тут в задних рядах кто-то крикнул:

      – Чурки едут!!!

      Толпа замерла, как громом пораженная.

      – Жена звонила! – надрывался голос в задних рядах. Над головами поднялась рука с телефоном, будто в доказательство. – В магазине слышала – едут сюда две смены чурок! Пиндосы вызвали штрек… шрек…

      – ШРЕКБРЕХЕРОВ! – взревел, аки матюгальник иерихонский, наш полицмейстер. – Точно! В магазине врать не будут! Терминаторов вызвали! И еще робокопов! Мне на подмогу!

      Начался хохот. Потом бормотание отовсюду: народ уткнулся в телефоны, проверяя новость.

      – Это провокация! – заявил полицмейстер. – Я знал бы первый. Без меня тут никаких чурок быть не может! Пиндосы не посмели бы без согласования…

      И