Говорящий кот Креншоу. Кэтрин Эпплгейт

из-за моего замечания насчёт ванны.

      Мама ответила:

      – Джексон обожал «Яму – для того, чтобы её рыть». Помнишь эту книжку, Джексон? Мы тебе её, наверное, целый миллион раз читали.

      – Это скорее словарь, чем придуманная история, – отозвался я.

      – «Брат – для того, чтобы тебе помогать», – сказала мама. Это было в книге.

      – «Брат – для того, чтобы тебя доставать», – сказала Робин. А вот этого в книге не было.

      – «Сестра – для того, чтобы медленно сводить тебя с ума», – не остался в долгу я.

      Солнце начинало садиться. Небо было тигрового окраса, с полосками тёмных облаков.

      – Мне нужно подготовить вещи к распродаже, – сказал я.

      – Эй, не спеши-ка, приятель, – окликнул меня папа. – Я почитаю «Яму – для того, чтобы её рыть». Если мы её найдём, конечно.

      – Я уже вырос из этой книжки, – заявил я, хотя её я первым делом положил в пакет для сувениров.

      – Прочти ещё разок про Лайла, – попросила Робин. – Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста?

      – Пап, – спросил я, – ты случайно не покупал фиолетовые мармеладные бобы?

      – Нет.

      – Тогда откуда они взялись? В бейсболке Робин? Ерунда какая-то.

      – Вчера Робин ходила на день рождения к Кайли, – вспомнила мама. – Ты оттуда их принесла, ягодка?

      – Не-а, – ответила Робин. – Кайли ненавидит мармеладные бобы. И вообще, я же сказала тебе, что это волшебство, Джексон.

      – Нет никакого волшебства, – сказал я.

      – Музыка – это волшебство, – сказала мама.

      – Любовь – это волшебство, – сказал папа.

      – Кролики в шляпе – это волшебство, – сказала Робин.

      – Я бы включил пончики из «Криспи Крим» в категорию волшебства, – добавил папа.

      – А как же запах новорождённого ребёнка? – подхватила мама.

      – Котики – это волшебство! – завопила Робин.

      – Так и есть, – согласился папа, почёсывая Арету за ухом. – И не забывай про собак.

      Они всё не унимались, когда я захлопнул дверь.

      9

      Я люблю своих маму и папу, да и сестру обычно тоже. Но в последнее время они здорово действовали мне на нервы.

      Робин была совсем маленькой, так что неудивительно, что она так раздражала. Она постоянно спрашивала что-нибудь вроде «А что будет, если собачка и птичка поженятся, Джексон?» Или пела песенку «Колёса у автобуса крутятся» три тысячи раз подряд. Или утаскивала у меня скейт и использовала его как скорую для своих кукол. Короче, вела себя как обычная младшая сестра.

      С родителями всё было сложнее. Трудно объяснить, особенно учитывая, что это звучит как что-то хорошее, но они вечно во всём искали плюсы. Даже когда дела были плохи – а такое случалось часто – они шутили. Дурачились. Притворялись, будто всё прекрасно.

      Иногда мне просто хотелось, чтобы ко мне относились как ко взрослому. Я хотел, чтобы мне говорили правду, хоть она и не всегда была приятной. Я всё понимал. Я знал куда больше, чем они думали.

      Но родители были оптимистами. Смотрели