Притягательный дерзкий лжец. Кристина Лорен

а не заниматься долгими соблазнениями.

      Словно уже отказавшись от плана А, мой желудок урчит, и я бросаю взгляд в сторону кухни.

      – Ты голодная?

      Она пожимает плечами:

      – Чуть-чуть.

      – У меня тут есть… – начинаю я, затем, подойдя к холодильнику, открываю его и изучаю содержимое: – Пиво. Тортилья. Шрирача. Сельдерей, пепперони и…

      Заглянув в ящик, добавляю: «Соленый сыр».

      Оборачиваюсь в ответ на ее молчание и встречаюсь с насмешливым взглядом. Очерчиваю в воздухе круг в ее сторону и спрашиваю:

      – Это что еще за лицо?

      – Понятия не имею, какое у меня лицо, – слегка улыбнувшись, отвечает она и возвращает лицу нейтральное выражение.

      Я облокачиваюсь рукой на открытую дверь.

      – Тогда скажи, о чем думаешь.

      Ее брови немного приподнимаются, будто ей нужно подтверждение, действительно ли я хочу это услышать. Когда я киваю, она говорит:

      – Ты так полон штампов, что больше уже некуда.

      Я издаю смешок:

      – Да неужели?

      Ее откровенность сбивает с ног:

      – Ты адски сексуален. Зайдя, тут же глянул убедиться, не оставила ли на диване свое белье последняя побывавшая тут девушка. И у тебя типично холостяцкое содержимое холодильника.

      Добавляю наблюдательность в список интригующих меня черт этой девушки и, пожав плечами, мельком улыбаюсь ей:

      – Просто редко ем дома.

      Она отвечает на мои недомолвки маленькой ухмылочкой.

      – Но если все это связать воедино, думаю, ты хорош в постели, и у тебя огромный пенис.

      Улыбнувшись, я сдерживаю смех так долго, как только могу, но в итоге не выдерживаю и хохочу. В ответ она тоже улыбается, уже по-настоящему, без ухмылок, и это настолько неожиданно, что ощущается, будто дали пыльным мешком по голове. От секси-улыбочек твердеет член, но ее улыбка – не сексуальная. Она счастливая. И дело не только в ямочках. Глаза поблескивают, и это весомее, чем кажется на первый взгляд. Я и не думал, что настоящая улыбка – всегда про счастье, но ее улыбки – самые счастливые из всех когда-либо виденных…

      Потерев рукой лицо, я делаю шаг к ней, стараясь не обращать внимание на напряжение внутри, и провожу пальцами по выбившейся из хвоста пряди волос. Заправив ее ей за ухо, я шепчу:

      – Слушай, Логан…

      Она скептически прищуривается и сдерживает ухмылку. Я гадаю, не спросить ли ее об этом, но видеть ее тут, вдали от тусклого цветного освещения бара Фреда – обезоруживающе. Там она выглядела чуть строже: за фасадом поддразнивающей улыбки скрывалась настороженность. А сейчас я вижу, что ее глаза не просто голубые – вокруг радужки темно-синяя, а внутри ярко-бирюзовая кайма, а нос усыпан мелкими веснушками.

      Покусывая уголок губы, она снова оглядывает мою гостиную.

      Елки-палки, она что, девственница?

      Должен ли я уточнить?

      Ну нет. На ней крутые тяжелые ботинки и короткая клетчатая юбочка, и я не рискну схлопотать стальным мыском по голени или по кое-чему еще более важному.

      – Если хочешь развлечься, я