Никто не знает Сашу. Константин Потапов

сессию. Но не дал послушать даже демо.

      Надо писать Максу.

      Что-то у них там случилось перед отъездом. Саша никогда ничего не говорит. Как обычно. Вида не покажет, хотя по нему всё видно. Интересно, как он был с женой? Мы работали с ним два года, а он ни разу не сблизился.

      Был удачный концерт в Москве, он весь сиял и обнял меня, ещё мокрый после сцены, и поздравил, и поблагодарил за отличную работу, мы сделали это вместе, Алина…

      И когда сильно поссорился с женой. Мы тогда почти поцеловались. Почти. Ты выдумаешь. Почти. Я видела его глаза, я могла бы сама, но женат, и я ждала, и всегда ждала и выдумывала отговорки, что это потому что женат, хотя какая разница, если ждала, если готова была принять этот поцелуй, солёную мглу, хватит. Пиши Максу. Вдох-выдох, давай.

      Онлайн. Ох. Это лучше, чем ждать. Так. Так! Бери свои отманикюренные пальцы (не из-за его приезда, ага), и пиши.

      Макс, привет. Я знаю, вы с Сашей не общаетесь. Это ваши дела. Но мне очень нужна админка. Для меня это важно. Ты можешь её дать?

      Прочитал. Пишет.

      Алина, привет, админку я не дам, потому что Саша подвёл нас с альбомом и туром тогда. Для меня ЭТО было важно.

      Блядь.

      Как же мне делать тебе тур, Саша?

      4. Александр Даль, по пути в Ростов-на-Дону

      Поезд был старый, а вагон полный. С ним ехало пять подростков, лет двадцать. Заняли всё купе, трое в основном, двое на боковых. Длинные, громкие, несуразные. Очки, майки с принтами. «Юность». Логотип рэпера Гиперболойда. Несмешные шутки. Шорох упаковок, крошки чипсов, соцветья прыщей. Лёня, Диман, Глебыч, Макс. Мы слушали другое, юзали другие словечки, но вот так же забивались в плацик – в тесноте инструментов, всех раздражали, думал он. Хотели показать, что всё нипочём, а потому выглядели так же придурковато и трогательно. А поезд ехал медленно, как сейчас, в раскачку, начало рубить…

      – Парни, можно потише?

      – Да мы тихо.

      Включили на колонке «Мордор» Гиперболойда и гоняли трек за треком, по несколько раз, перематывая на любимые моменты.

      Они с Алиной делали всё в спешке и слишком поздно, и потому он не успел взять дешёвые авиабилеты в первый город, в Ростов. Даже верхние в купе стоили дорого. Пришлось в плацкарт. Санкт-Петербург – Анапа. Сутки до Ростова.

      Но теперь всё легче, думал он. По вагону плыли солнечные квадраты, выхватывая и отпуская лица, и это была дорога. Солнце заливало вагон совершенно бесстыдно, и пятна света искали лица так по-детски искренне, беззастенчиво – а какой ты? А ты? И теперь всё было легче. Просто ощущения, думал он. Приходят и уходят. Приходят и уходят. Приходят и… проснулся от резкой остановки. Кто-то задел по ноге. Голова потяжелела, облипла. Он вышел на перрон, подышал. Вокруг ржавые фермы ЛЭП, весна в пятнах снега.

      В вагоне тот, что в майке Гиперболойда, глянув на чехол, спросил:

      – Вы музыкант?

      – Попросили передать.

      И поезд тронулся. А они снова включили и читали вместе с надрывным голосом с колонки, шелестели